Варю воду, пудрю мозги, играю на нервах...
Начало, продолжение
Название: Еще одна из рода Клер
Автор: Roksan de Clare
Бета: Kage Tsukiyama, _AlisaSelezneva_, NikaDimm, wendellin
Исторический период: 1306-1307 года
Размер: макси, 46700 слов
Пейринг/Персонажи: Маргарита де Клер, Пирс Гавестон, исторические личности и оригинальные персонажи
Категория: джен, гет
Жанр: общий
Рейтинг: R
Краткое содержание: Хорошо воспитанная благородная девушка не станет перечить родителям и опекунам и с благодарностью примет их волю, даже если вопрос касается ее замужества. А что если ей предложат самой найти мужа? Прислушаться к сердцу или разуму? И что, если это очередная ловушка и от нее все равно ничего не зависит?
Примечание: в тексте использована поэзия автора начала XIII века Пейре де Бержака (перевод Валентины Дынник).
Скачать: docx, txt
Близнецы переглянулись и начали новую песню.
— К вам, моя Донна, пришел я просить
Освобожденья от клятвы моей.
Впрочем, за радости прожитых дней
Вечно признателен буду я вам.
Новое счастье, хвала небесам,
Стало вам прежнего счастья милей.
Что ж, пожелаю вам жить веселей,
Вас я другому без злобы отдам.
Ну а коль встречу потом, может быть,
Буду учтивым, как следует быть.
— Жалкие глупцы! Вы считаете меня такой холодной?
— Скорее, гордой и неприступной, прекрасная Маргарита, — ответил за братьев Джек.
— Настолько, чтобы презреть клятвы и сбежать, как сбежал от нашей дорогой Алисы ее супруг?
— Хммм, — Алиса, притворно или нет, поджала губы. — Похоже, с тобой надо держать рот на замке, чтобы не попасть на твой острый язычок.
Между тем близнецы продолжали:
— Право одно я хочу сохранить:
Быть вам защитой от злобных людей,
Освобождать от коварных сетей.
Лишь позовите, и помощь подам
Из сострадания к вашим слезам!
Платы не надо: ни ласк, ни речей,
Даже обещанных вами ночей,
Что, вопреки вашим нежным словам,
Не удосужились вы подарить.
За вероломство не стану корить.
— Так-то лучше, — благосклонно разрешила Маргарита.
— Легко судить, когда на сердце пусто, — вернула шпильку Алиса.
— Ты не можешь этого знать, — отрезала Маргарита.
— И кто же он? Кто разбил твое сердечко? — не унималась Алиса. — Откровенность за откровенность.
— Может, и не разбил, но наша любовь все равно невозможна.
— Почему же, если она взаимна? — теперь уже вмешался один из близнецов. — Хоть теперь мое сердце разбито.
— Он мой кузен, — соврала Маргарита. В данной ситуации лжесвидетельство показалось ей меньшим позором, чем если бы стало известно, что у нее нет не только жениха, но и возлюбленного.
— Барон Томонд? — Алиса оказалась не в меру догадливой. — Мне показалось удивительным накануне, как скоро он появился и как раз тогда, когда нуждались в спасителе.
— Он не желал оставлять меня, но боялся навлечь кривотолки. Потому держался в стороне, — продолжала Маргарита, довольная, что не только Элинор дается сочинительство почти правдивых историй.
— Если ваши чувства искренни, то возможно просить разрешения Рима на ваш брак. Только для этого нужны особые обстоятельства.
— Обстоятельства? — Маргарита обвела взглядом присутствующих и выражения их лиц ей не понравилось. Парни прятали улыбки, показавшиеся Маргарите ехидными, Алиса покраснела, но все же продолжила.
— Лучше тебе пока не знать об этом. Если ваша любовь не столь крепка, чтобы выдержать осуждение и презрение, то его грех скоро забудут, ты же останешься навек опозорена.
— Мне все это известно, — скорбно выдавила Маргарита очередную полуправду. Она догадывалась, что речь идет о том же, что хотели сотворить с Элинор принц Эдуард и Гавестон.
Джон запел песню о рыцаре, переодевшемся пилигримом, чтобы передать возлюбленной весточку, но успешной ли оказалась его задумка, Маргарита так и не узнала: за ними пришли.
— Не беспокойся, донна Маргарита, — напутствовали близнецы. — Если ты оступишься, мы кинем гуся и подхватим тебя.
Она бы осадила наглецов, хоть и понимала, что взволнована больше, чем нужно, но звук труб провозгласил, что настало время выноса лебедей — ее время. Сведя плечи так, что лопатки коснулись друг друга, как замкнутые врата, вздернув подбородок, Маргарита начала шествие по праздничному залу. Медленно и грациозно плыла, будто сама была лебедем, сначала возле полупустых столов оруженосцев: юноши имели право присоединиться к пирующим только после того, как их отпустит господин. Дальше рыцари, знать. Краем глаза Маргарита отмечала висевшие на стенах знамена и щиты, указывающие, кто именно восседал за тем или иным столом: чем дальше, тем крепче королевская кровь. Пока она не достигла стола, стоявшего на возвышении, в крест прямо ко всем остальным.
Маргарита встретилась взглядом с хозяином праздника, королем Эдуардом, ее дедом. Ей показалось, что он едва заметно кивнул, одобряя ее, но большей хвалой стали слова матери, когда Маргарита наконец-то воссоединилась семьей и стала одной из празднующих:
— Какая же ты красавица!
Обиды вчерашнего дня тут же были забыты. К тому же с утра она и хлебной крошки не съела, а начинать дуться значило остаться голодной. Первую перемену блюд из-за своей важной миссии Маргарите пришлось пропустить, но на столах царило такое разнообразие, что если бы она решила попробовать по маленькому кусочку от каждого блюда, то слегла бы с желудком, как ненасытная Валентина. Если на первую подачу гостям предлагали зажаренных целиком поросят, телят, бараньи зразы, фаршированные овощами, сочные оленьи бока и даже ежей и белок, то вторая была отдана рыбе и птице. Когда праведник Ной взял на свой ковчег всех тварей земных по паре, то остальные наверняка попали на королевскую кухню, по крайней мере те, что летают и плавают. Что там куры или фаршированные цыплята? Огромные дрофы и цапли, фазаны и куропатки соперничали с голубями и перепелками, а также с крохотными коноплянками. Матушка особо отдавала предпочтение жаркому из редкой рыбы, дельфина, и Маргарита для начала последовала ее примеру.
Благородным дамам приличествует скромность. Тем более не столь многих из них пригласили на пир. Потому и Маргарита старалась не забывать наставления дамы Мод: есть медленно и понемногу, однако даже так пустота в желудке скоро сменилась приятной наполненностью, а от сладкого вина клонило в сон, но тут громкие трубы возвестили о новой смене блюд. В этот раз подавали сладости: пироги с кремами и фруктами, а также сахарные фигуры. На их столе оказались два атакующих рыцаря, и Маргарита безжалостно отломила и съела головы их коней.
О дремоте уже не могло быть и речи: она сбежала прочь, испугавших выскочивших на середину зала танцоров. Одетые в тряпье, они кривлялись и прыгали, крутили неимоверные фигуры, на которые обычное человеческое тело неспособно, ходили на руках. Маргарите уже доводилось видеть подобные представления. Правда, там лицедеи размалевывали лица сажей, изображая мавров. Эти были косматы, но лица не измазаны, и, скорее всего, они пытались показать диких скоттов. Сегодня утром, когда Маргарита возвращалась в Вестминстерский дворец, ее путь пересекся с позорной процессией пленных. Хоть говорили, что женщины в цепях благородного роду, они были грязны и нечесаны, и даже маленький мальчик напоминал звереныша. Они не вызывали страха, только жалость, но так и должно быть, когда враг повержен.
На средину зала выскочили новые танцоры, судя по всему, изображавшие англичан. Они лупили и пинали косматых товарищей. Те неловко пытались сбежать, падали на пол, смешно дергая руками и ногами, как перевернутые жуки, а потом замирали. Когда последний «враг», раскинув конечности, упал на спину, быстрая музыка стихла.
Музыканты заиграли приятную неспешную мелодию. Те гости, которые по старой английской традиции всё еще верили, что из-за стола их должны вынести, иначе хозяин обидится, имели последнюю возможность осуществить задуманное. Большинство же, особенно молодые люди, ожидая следующего этапа праздника — танцев, — разбрелись по залу.
Пока шли приготовления, Маргарита сосредоточилась на наблюдении за тремя интересующими ее мужчинами: будущим родственником молодым Хьюго Диспенсером, привередливым мужем Алисы де Варрен графом Арунделом и кузеном Гиббином. Первые два оказались внешне приятными юношами, что же касается нрава, то если бы их слить воедино, то получился бы просто идеальный кавалер, ведь Хьюго казался молчаливым и нелюдимым, а Эдмунд Фицалан, напротив, шумным и не в меру подвижным. Зато кузен Гиббин стал горькой ягодой в сладком пироге. Он слишком долго любезничал с некой девицей. Маргарита не могла предположить, чем та привлекла барона Томонда: высокая, толстая и с жидкими волосами соломенного цвета.
— Кто же та прекрасная дама, что отняла все твое внимание? — поинтересовалась Маргарита, когда кузен все-таки подошел поприветствовать тетушку и ее семейство.
— Та, с которой через несколько дней я стану у алтаря, малышка Мэг, — запросто ответил кузен.
«Малышка? Да уж, мне никогда не вырасти в такую гору, как Изабелла Диспенсер», — подумала она, а вслух сказала:
— Да благословит Господь ваш брак и вашу преисполненную достоинств невесту.
Мир и в правду скроили несправедливо, раз у всех есть пара, кроме нее.
— Будешь стоять с таким кислым лицом — распугаешь женихов, — Элинор иногда просто в мысли заглядывала, и это Маргарите совсем не нравилось, но в этот раз сестра оказалась права. Когда Элинор потянула ее за руку в танцевальный круг, Маргарита не сопротивлялась.
Несколько туров Маргарита обдумывала положение барона Томонда. Не он выбирал себе жену. Так решил король, а у несчастного Гиббина не было выхода. Вряд ли его невеста преобразится от поцелуя. Если найдется добрая, красивая и достойная девушка, которая спасет барона Томонда из этой ловушки, разве жениться на ней не станет наименьшей благодарностью?
Слуги начали тушить факелы, зал погружался во тьму, а у многих девушек, особенно тех, кто впервые присутствовали на подобных увеселениях, сердце тревожно билось, и тут не страх темноты был причиной, а волнение: королевский пир завершался особым сокровенным танцем.
Единственным светом были огоньки свечей, что держали в руках мужчины, начиная танец. Они кружили по залу, как будто кого-то разыскивая, и в какой-то момент каждый оказался возле одной из дам. Некоторым счастливицам повезло, и возле них остановилось сразу несколько кавалеров. Одной из таких была и Элинор. Наследный принц или граф Марч? Казалось бы, выбор очевиден. Однако Элинор неожиданно и неоправданно взбрыкнула, проявив нрав и кивнув не Эдуарду, а Роджеру Мортимеру. Принцу пришлось искать себе другую партнершу. Маргарита с радостью стала бы ею, но раньше, чем другие кавалеры выбрали себе дам, возле нее оказался тот, кого меньше всего она желала бы при себе видеть: неугомонный, назойливый Хьюго Одли. Она все-таки приняла свечу из его рук: ведь лучше такой партнер, чем совсем оказаться ненужной. Новообразовавшиеся пары прошли круг, затем остановились, развернувшись друг к другу лицом. Настало время легкого поцелуя. Не без отвращения Маргарита прикоснулась губами к губам Одли.
Следующий круг был за дамами. Покинув своих кавалеров, теперь они направились на поиски, грациозно закружив по залу. Особо выделенный такт подсказал, что настало их время выбора. Выбрать можно любого мужчину, но только не того, с кем танцевали прежде. Маргарите стал понятен замысел Элинор, раньше других дам очутившейся возле принца Эдуарда. Точно так же обогнала соперниц Алиса де Варрен, заняв место рядом со своим мужем. Маргарита грациозно обошла невесту кузена Гиббина и была вознаграждена, когда он кивнул ей, а не толстухе. Растерянную толстуху перехватил другой кавалер. Маргарита оглянулась, чтобы увидеть благодетеля, и удивилась, узнав жениха ее сестры Хьюго Диспенсера. Хотя кому же прикрыть неловкость сестры, как не брату. Новообразованные пары сделали круг, снова развернулись друг к другу. Дамы затушили свечи. Маргарита замерла, ожидая поцелуя, который решит все, но кузен Гиббин просто прикоснулся губами к ее лбу.
**
Принц Эдуард оказался на редкость учтивым младшим братом. Вместо того, чтобы кутить с друзьями, отмечая опоясывание, он взял за традицию каждый день навещать сестру. Не забывал будущий король и племянниц. Он привез Маргарите оставленных в Уайтхолле птичек. Лучшего способа ненароком разозлить Элинор и не придумаешь. Маргарита ожидала увидеть перекошенное лицо сестры, но та отреагировала довольно спокойно, вполне обыденно: подарок как подарок. Или Маргарита не знала свою сестру, или под носом у всех зрел заговор. И Маргарите показалось, что, вручая ей щеглов, Эдуард обменялся короткими, но красноречивыми взглядами с Элинор.
Маргарита стала наблюдать за сестрой. Посторонний и незаинтресованный взгляд не отметил бы ничего необычного: малыши крутились возле клетки, Элинор стояла чуть в стороне. За несколько дней до замужества она явно стала взрослей и рассудительней. Она дождалась, пока интерес младших сестер и брата утихнет, и только потом подошла к птичкам. Элинор чуть подразнила щеглов, постучав пальцами по клетке и заставив таким образом перепрыгнуть с жердочки на жердочку, а потом вдруг резко обернулась. Спиной Элинор прикрывала некие манипуляции, но попытка подскочившей Маргариты ее разоблачить оказалась безуспешной. Дело было сделано, а сестра с невиннейшим видом любовалась щеглами. Горничная напомнила, что если они не поторопятся, то опоздают на церемонию опоясывания. Элинор послушалась, а Маргарита решила, что с места не сойдет, пока не решит эту задачку. Как она и догадывалась — все дело в птичках. Только вот что? Как Эдуард через них передал послание для любимой племянницы? Научил свистеть по-особенному?
Подражая жесту Элинор, Маргарита постучала пальцами по решетке, но птички не обратили на нее внимания. Тогда она внимательней присмотрелась к клетке: каждая жердочка по краям украшалась маленькой кованной розой с листком. Две жердочки — четыре почти одинаковые розочки. У трех листок указывает вниз, а у одной вбок. Маргарита потянула за «неправильную» розочку, и она легко отошла, оказавшись не просто украшением, а крышкой для тайника. Жердочка была внутри полой: послание нашло получателя. От восторга Маргарита взвизгнула, напугав подошедшую горничную, и, не дожидаясь, пока та придет в себя, подобрав юбку, побежала догонять сестру. Где сама Маргарита могла бы быстро спрятала записку от возлюбленного, когда кто-то ненароком может заметить? Конечно же, в рукаве. Следовало поспешить.
— Нора, дорогая… — в каком-то неистовом приступе любви, Маргарита на ходу схватила Элинор за запястье.
— Что тебе? — та так резко остановилась, что Маргарита едва в нее не врезалась.
— Неужели не догадываешься? — шепнула на ухо. Догадывалась! Точнее предполагала. В отчаянной попытке избавиться от улики Элинор вывернула ладонь, отправив записку на пол и наступив на нее ногой. Если бы Маргарита попробовала обвинить ее в чем-то, Элинор, доказывая свою невиновность, могла бы попробовать выставить всё чистой случайностью.
— О чем ты? — так же тихо произнесла сестра.
— О Дженни… — Элинор замерла, готовая до конца отстаивать свое абсолютное владение безродной девушкой, но Маргарита опередила ее. — Она нужна мне для одного деликатного поручения.
— Я пришлю ее после церемонии, — как и ожидалось, Элинор не стала спорить и любопытствовать.
— Немедленно! — тихо, но уверенно поправила ее Маргарита, а громко добавила: — ты прихрамываешь. Камешек в туфлю попал? Лучше не пренебрегай этим, иначе будущий муж решит, что одна нога у тебя короче другой.
Маргарита пошла вперед, услышав, как за спиной, воспользовавшись любезной помощью незаметно подобрать злополучную записку, Элинор скомандовала:
— И правда, Дженни, посмотри, что там?
Элинор не стала увиливать от исполнения обещания. Она даже нашла предлог выпроводить Маргариту и Дженни в свою комнатку, чтобы дать им возможность уединиться. Если бы сестра не чувствовала вины, то наверняка вместо лояльности Маргарита получила бы расспросы и поучения. Маргарита торжественно обмакнула перо в чернила.
— Нора ведь научила тебя читать?
— Да, леди Маргарита, — кивнула верная Дженни.
— Пустая трата и твоего, и ее времени, — назидательно проворчала Маргарита. Она не подумала о такой мелочи: Дженни может проявить любопытство и прочитать ее послание. Впрочем, даже если бы она оставалась неграмотной, все равно бы представляла опасность при излишней откровенности. Девушка, прежде чем выполнить поручение, наверняка покажет записку своей покровительнице. Нужна осторожность в словах и действиях.
«Я была слишком груба с Вами накануне, хотя должна была проявить благодарность. Не будьте жестоки. Позвольте помочь вам в одном затруднительном вопросе. Уверена, ваша благодарность станет достойной компенсацией всех недоразумений».
Маргарита еще раз перечитала написанные строки: вроде ничего компрометирующего, но сведущий суть уловит. Теперь осталось указать Дженни адресата. Тут Маргарита снова почувствовала сомнения. Вот просто так назвать имя кузена Гиббина она не решалась. Если Дженни доложит все Элинор, тайна Маргариты и ее планы обесценятся. Ее сестра сама грешна, отдав свое сердце дяде, и не ей осуждать Маргариту за интерес к кузену, но все же не стоит давать ей повод для реванша.
— Ты слышала, что произошло на королевской прогулке?
— Да, леди Маргарита. Мы так испугались, когда сообщили, что ваша лошадь понесла. Хорошо, что все обошлось.
— Верно, — перебила ее Маргарита. — А вот это ты передашь моему спасителю. Поняла?
— Да… Леди Маргарита, но мне не все известно. Кого вы называете своим спасителем?
— Так узнай! — отмахнулась Маргарита. — Наверняка его имя на устах.
Последующий после церемонии пир должен был напоминать застолье рыцарей Круглого стола, потому женщин туда не пригласили. Маргариту ничуть не расстроило известие. Гораздо важнее было другое: она не ожидала, что ответ на ее послание придет так скоро. Как один из тех, кого в этот день посвящали в рыцари, барон Томонд был все время на виду, но ловкачка Дженни все равно как-то умудрилась передать ему записку от Маргариты. Он нашел время написать несколько коротких слов: «Я буду ждать мою жемчужину у пруда с карпами».
Первая волна восторга сменилась недоумением. Очевидно, кузен Гиббин очарован ею, как рыцарь из песни, ожидавший возлюбленную до рассвета и уснувший, благодаря зелью хитрой девушки, не желавшей ни честь потерять, уступая мужской настойчивости, ни нарушить клятву. Маргарита не собиралась опаивать кузена, но как же выбраться в дворцовый сад? Надзор дамы Мод, нянек и гувернанток сводили на нет любую возможность встречи без соглядатаев. Она готова была локти кусать от отчаяния, но внезапно нашелся и выход, и союзник.
***
— Лучше бы мы остановились в Клеркеуэлле!
Если еще пару дней назад в устах Элинор эта претензия могла считаться справедливой, то теперь, когда они все находились в самой гуще событий, а сама жалобщица удачно крутила интрижку с будущим королем, слышать такое было, по меньшей мере, странно. К тому же лондонское имение Клеров, после того как старший брат присоединился к свите королевы, было немного заброшенным. Графиня Глостер во время визитов в город предпочитала останавливаться ближе к сыну, а значит там, где пребывал королевский двор.
— Разве ваш дед не позаботился, чтобы вы ни в чем не нуждались? — спокойно урезонила ее леди Джоанна.
— Ни в чем, кроме майского ветерка, зеленых листьев, несрезанных цветов, — проворчала Элинор и отвернулась.
— Мы нигде не можем остаться одни! — поддержала ее Маргарита. — Если сейчас мы решим выйти в сад, за нами тут же увяжется целая свита надсмотрщиков. Просто как те щеглы из дядюшкиного подарка!
— Или собаки на цепи! Сытые, холеные, но чуть дальше ступишь, тут же к ноге притянут!
— Так почему бы вам, вместо того, чтобы плести языками веревки, не выйти в сад и не прогуляться? — леди Джоанна, считая, что опасность миновала, и не ожидая подвоха с другой стороны, благословила послабление надзора. — Возьмите с собой Елизавету…
— Нет! — разом воскликнули сестры.
— За Елизаветой побегут малыши, за малышами няньки, а разве это не то, о чем я говорила? Тогда я лучше останусь здесь с вами, — Элинор скорбно вздохнула.
— Я не хочу никуда идти, — добрая Елизавета согласна была потакать несчастной сестре, даже не понимая, что та специально пользуется ее безотказностью.
— Тогда возьмите Дженни. Это условие не обсуждается, — разрешила матушка. — И не забредайте далеко.
— Мы пойдем покормить карпов.
Когда Элинор произнесла это, Маргарита готова была заявить, что передумала и никуда не пойдет. Как морской волной ее накрыло возмущение: Дженни передала записку Элинор прежде, чем отнести ее той, кому она адресовалась. Если сестра решила посмеяться над незадачливой Маргаритой, то вряд ли у нее это получится: провинность Элинор куда тяжелее, и рука Маргариты на засове ее ловушки. Никто не подумает дурно, если, гуляя по саду вдвоем с сестрой, они встретят кузена, а уж Маргарита найдет возможность донести до него свои планы.
— Карпов, — поддакнула Маргарита.
Леди Джоанна слегка нахмурилась: такое единодушие старших дочерей настораживало. Воспитанная бабушкой Жанной де Деммартен, в честь которой и была названа, она привыкла к свободе, и, когда наконец родители, которых она почти не знала, решили приблизить ее к себе, тяжко приняла новые порядки. Потому меньше всего Джоанна Акрская желала становиться Цербером для собственных детей.
— Идите, — благословила она. Казалось, она желала дать какие-то напутствия, но в последний момент передумала и оставила их при себе.
Половина дела была сделана. Оставалось как-то избавиться от Элинор и ее хвостика Дженни. Пока Маргарита прокручивала в голове различные варианты, откидывая один за другим, сестра снова решила все за нее.
— Ой! — Элинор вдруг качнулась и остановилась.
— Что произошло? — Маргарита постаралась придать голосу хоть какую-то озабоченность.
— Какая-то несчастливая нога: сначала я ее натерла камешком, теперь совсем вывихнула, — слишком уж весело ответила Элинор.
— Мы присядем на лавку, и я вам ее разотру, — отрепетировано прореагировала Дженни. То, что все это была игра, Маргарита прекрасно понимала, потому и решила подразнить:
— Пойдем в беседку.
— Нет-нет, — Элинор страдальчески вздохнула и отстегнула от пояса мешочек с хлебными крошками. — Не лишай себя удовольствия из-за меня.
— К тому же, если эти мешочки окажутся полными, то у нашей матери возникнут подозрения, где и с кем мы были, — Маргарита приняла его.
— О чем ты? — брови Элинор поднялась вверх.
— О твоей ноге. Не стоит тревожить матушку такими пустяками.
— Твоя правда.
Они разошлись в разные стороны, и Маргарита, обернувшись, не заметила у сестры хромоты. Впрочем, пусть считает, что всех обманула, пока обстоятельства благоприятствуют.
Возле пруда никого не было. Маргарита растерянно покрутила головой и прислушалась: только пенье птиц и плеск рыбы. «Я просто пришла покормить карпов», — напомнила она себе и нащупала в мешочке несколько крупных кусочков хлеба.
Казалось, резвые карпы легко излечивали душевные страдания. Как только крошка касалась поверхности воды, они устремлялись к ней подобно золотым молниям. Самый быстрый счастливчик заглатывал трофей и бросался прочь. Иногда кусок оказывался слишком крупным для победителя, он выплевывал его, а кто-то из проигравших тут же подхватывал. Там, где резвились рыбы, водная гладь бурлила, словно перед кипением. Сердце на мгновенье замерло: в пруду отразились две фигуры. Он подошел неслышно — тот, кого ждала, — и Маргарита больше не могла делать вид, что не замечает его.
— Я буду не первая, кто поздравит тебя, но первая, кто рада…
— Рада чему?
Слова застряли в горле: это был не тот человек! Совсем не тот!
— Что ты здесь делаешь?! Убирайся! — кузен не должен застать ее с другим мужчиной, иначе весь план сбежать с ним и тайно выйти замуж пойдет прахом.
— Ты сама пригласила меня, моя жемчужина.
Маргарита тряхнула головой, закрыла ладонями лицо: глупая Дженни все перепутала.
— Не смей называть меня одной из связки своих девок. Я никогда не буду твоей.
— Жемчужиной? — хоть расстояния между ними практически не было, Пирс Гавестон, а это оказался именно он и никто другой, не предпринимал попыток как-то приблизиться, притронуться к Маргарите, взять ее за руку. Так что и повода кричать о нападении у нее не было. Он только говорил. Спокойно, как будто предугадывая все реплики Маргариты. — Разве ты не знаешь, что твое имя значит «жемчужина»? И оно подходит тебе: сокровище за толстыми створками. Но кого же ты тогда ждала, если не меня?
— Не знаю, о чем ты подумал, но я просто кормила карпов, а раз мои мешочки пусты, то и делать мне здесь нечего, — слова Маргариты расходились с действительностью. Мешочек Элинор она успела опустошить, но ее-то был целехонек и преспокойно висел на поясе. — Я ухожу!
Она отступила на шаг в сторону, желая обойти несостоявшегося кавалера, но он преградил ей дорогу.
— Кто же этот счастливчик? Кажется, я его знаю. Мой друг…
— Все догадки окажутся неверными. Меня разыграли так же, как и тебя. А счастливцы — вот эти рыбы, — Маргарита не понимала, что с нею. Когда открылась ее ошибка, в первый момент она готова была бежать прочь, а теперь стоит и обменивается словами с человеком, которого никогда бы не представила рядом с собой. Нельзя делать этому мужчине никаких уступок. Нужно было бить по больным местам, и, оглядев с головы до ног собеседника, она нашла такое место. — Я не вижу твоих шпор, сэр Гавестон. Ты потерял их? Или же оказался недостоин?
— Жемчужина соперничает с розой колючками? — Пирс Гавестон все так же продолжал улыбаться. — Но я рад твоему беспокойству. Мое посвящение состоится завтра.
— Вместе с младшими сыновьями и им подобными?
— «И вот есть последние, которые будут первыми, и есть первые, которые будут последними». Разве не помните?
— Я помню, что следует соблюдать осторожность с людьми, подобными тебе, — сделав еще один шаг в сторону, она сошла с дорожки на траву.
— Подожди. Я не представляю для тебя никакой опасности, но опрометчивое раскрытие чужой тайны может вылиться в серьезные неприятности в будущем.
— Благодарю за предупреждение, будущий рыцарь, — Маргарита слегка присела в благодарном поклоне, а потом, выпрямившись, закричала. — Элинор! Элинор! Я иду к тебе! Сейчас только май, а тут на пруду уже комары. И такие назойливые.
— Что это значит?! — ей все же удалось сбить спесивое выражение превосходства с его лица.
— Всего лишь то, что тайна останется тайной. Пропустите, — Пирс Гавестон продолжал преграждать ей путь. — Иначе я закричу по-другому: «Стража! Воры!».
Сказала она это очень тихо, но слова оказались более действенными, чем крик и сопротивление. Гасконец натянуто рассмеялся и отступил, пропуская.
— Ты победила, жемчужина.
В беседке Маргарита застала одиноко сидящую Элинор, бледную и вытянутую, как струна арфы.
— Ты так кричала, словно тебя кто-то преследовал.
— Если ты не глухая, то наверняка слышала: огромный надоедливый комар.
— Это была плохая идея — прийти сюда, — Элинор покосилась на заросли роз, а Маргарита едва не хихикнула: если принц Эдуард выбрал такой путь к отступлению — ему пришлось несладко.
— Как скажешь, — она равнодушно пожала плечами.
— Скажу: возвращаемся, — не дожидаясь одобрения Маргариты, Элинор встала и решительно направилась в сторону дворца. Она не шла, а просто мчалась и, чтобы не плестись позади, как Дженни, Маргарите пришлось ускорить шаг. Любовь — это отрава, которая лишает людей разума. Зачем далеко ходить, когда пример Элинор и принца Эдуарда перед глазами. Маргарита готова была испробовать эту отраву, но вовремя получила противоядие. Все произошло в тот же день. Маргарита не собиралась отступать после неудачного свидания. При этом ей пришла в голову великолепная идея, как подойти к делу с другой стороны. До времени, когда зажигают свечи, было еще далеко. Джоанна Акрская предложила старшей дочери стать ее соперницей в игре в шахматы. Елизавета читала книгу. Младшие дети на полу возились с добродушным старым псом, позволявшим Томасу оседлать его, но не желавшем везти. Маргарита, не нашедшая занятия, скучала. Между одним из зевков ее и посетило озарение:
— Гиббин нам не чужой. Так или иначе, Изабелла Диспенсер тоже скоро станет нашей родственницей. Ей, наверно, неловко первой начать знакомство, а Гиббу не до этого. Пригласи кузена, но чтобы он обязательно привел невесту. Тогда, как жест вежливости, Изабелла вынуждена будет вытащить из сундука своего братца.
Если две девушки будут находиться одна подле другой, то ярче будет разница и легче будет убедить кузена отказаться ради красавицы от уродины.
— Разумный замысел, но, к несчастью, невозможный, — Джоанна Акрская, похвалив предусмотрительность дочери, даже не предполагала, какую корысть из знакомства с новыми родственниками пытается та извлечь, но все-таки ответ был «нет», и это озадачило Маргариту.
— Почему?
— Потому что Изабелла сейчас далеко от Лондона, в одном из поместий барона около постели больной матери, — проявила невероятную осведомленность Элинор, ответившая вместо леди Джоанны.
— Ты врешь! Просто брезгуешь новой семьей, так и скажи. Кузен сам указал нам на невесту!
— Я тоже была там. Он сказал: «С ней буду стоять у алтаря». Ты разве никогда не слышала о браке по доверенности? Он посмеялся над тобой, глупышка, — либо в саду что-то пошло не так, либо Элинор мстила за прерванное свидание, но в выражениях она не сдерживалась. Как следствие, мать укоризненно посмотрела на нее.
— Нора, что с тобой сегодня? — леди Джоанна уверенно поставила фигуру белого коня на доску, и нахмуренный лоб Элинор показал , что игра скоро закончится. — Ты невнимательна. И зла к сестре. Она желает тебе только блага, — Джоанна оторвала руку от фигуры. Элинор молчала. Очень медленно, как будто в раздумьях, она приподняла и переставила черного офицера.
— Гарде! — провозгласила Элинор.
— Вот плутовка! Устроила мне настоящий капкан, — пока Джоанна внимательно рассматривала доску, пытаясь просчитать новый ход, Элинор, быстро повернув голову в сторону Маргариты, показала ей язык — неосторожный жест. Ведь она была во власти сестры, как зажатая в кулаке бабочка. Стоит только сжать пальцы, и хрупкие крылышки сломаются. Одно только слово, и Маргарита обрушила бы на Элинор всю тяжесть неба, как только что сделала она сама сделала с нею. Простить можно что угодно, но не насмешку. Кузен Гиббин… Гиб… Барон Томонд… Она готова была отдать ему всю себя, а он не воспринимал ее серьезно. Нет печальней зрелища, чем обманутая дева, и нет унизительней состояния, чем оказаться этой самой девой. Если так случилось, то это барон Томонд оказался недостоин ее. Непрозорливый, он соблазнился блеском мелкой монетки и упустил лежащий просто под ногами драгоценный камень… Жемчужину.
Воспоминания, которые казались пустяковым приключением, глупой неприятностью, каким-то чудом смогли рассеять безнадежное отчаяние, оставив только легкую тоску. Она никак не относилась к кузену Гилберту. Просто она решила, что уже узнала предназначенного ей мужа, а теперь снова оказалась там, где начинала. Хотя нет, о некоторых кандидатах на ее руку она предпочла бы забыть.
«Жемчужина», — повторила про себя Маргарита. Звучало приятно.
Когда шахматная партия завершилась, Елизавета аккуратно закрыла книгу, а няньки бросились унимать не в меру расшалившихся малышей, Маргарита снова могла безмятежно улыбаться, и никто не догадывался, какие страсти всего несколько мгновений назад бушевали в ее душе.
Пока что беспечна была и Элинор, но веселиться ей оставалось всего два дня.
***
Оплот и будущее великого государства — крепкие союзы, благословленные законом и Господом. Отцы уйдут, останутся их дети. Воспитанные добрыми христианами и в почтении к королю, хозяева на своих землях, они не просто унаследуют Англию, они возведут Новый Камелот. Потому теперь, как преддверие светлых времен, как их призыв, праздник мечей перетек в праздник любви. После трех дней, когда молодых людей посвящали в рыцари, пошла череда организованных королем Эдуардом свадеб. Очередной этап праздника Лебедей открывала свадьба графа Суррея и Джоанны Бара.
— В этом есть нечто сакральное, — поделилась сокровенным Маргарита, не потому, что желала разговора с Хьюго Одли, а просто потому, что незадачливый кавалер привязался, как к собачьему хвосту репей, и с ним надо было поддерживать беседу, чтобы не привлекать ненужного внимания.
— В том, что жена не доросла и до подмышек мужа? — тут же перевел все в шутку Одли.
— В том, что все браки, заключенные в эти дни, священны, — Маргарита не смогла сдержать печального вздоха. Одли его услышал и попытался утешить свою даму.
— Ничуть. Всего лишь хитрая сделка короля, как устроить праздник и разжиться на нем деньгами и землями.
— За такие слова тебе не топор грозит, а веревка! Разве есть у тебя доказательства такой клеветы? — она желала услышать другие пикантные подробности, подобные браку сестры в уплату королевского долга или кольцевания Суррея за прощение займа отца.
— Вам, наверно, невдомек, Марго, что каждое семейство будущего рыцаря должно было выложить огромную суму за церемонию. А сколько у нас таких молодцов? — делился Одли тем, что волновало его самого.
— Так что же тебя с ними нет? Отец слишком жаден? — пока Одли обдумывал ответ, Маргарита нашла возможность отделаться от него, заметив подававшую ей знаки Алису де Варрен.
Название: Еще одна из рода Клер
Автор: Roksan de Clare
Бета: Kage Tsukiyama, _AlisaSelezneva_, NikaDimm, wendellin
Исторический период: 1306-1307 года
Размер: макси, 46700 слов
Пейринг/Персонажи: Маргарита де Клер, Пирс Гавестон, исторические личности и оригинальные персонажи
Категория: джен, гет
Жанр: общий
Рейтинг: R
Краткое содержание: Хорошо воспитанная благородная девушка не станет перечить родителям и опекунам и с благодарностью примет их волю, даже если вопрос касается ее замужества. А что если ей предложат самой найти мужа? Прислушаться к сердцу или разуму? И что, если это очередная ловушка и от нее все равно ничего не зависит?
Примечание: в тексте использована поэзия автора начала XIII века Пейре де Бержака (перевод Валентины Дынник).
Скачать: docx, txt
Близнецы переглянулись и начали новую песню.
— К вам, моя Донна, пришел я просить
Освобожденья от клятвы моей.
Впрочем, за радости прожитых дней
Вечно признателен буду я вам.
Новое счастье, хвала небесам,
Стало вам прежнего счастья милей.
Что ж, пожелаю вам жить веселей,
Вас я другому без злобы отдам.
Ну а коль встречу потом, может быть,
Буду учтивым, как следует быть.
— Жалкие глупцы! Вы считаете меня такой холодной?
— Скорее, гордой и неприступной, прекрасная Маргарита, — ответил за братьев Джек.
— Настолько, чтобы презреть клятвы и сбежать, как сбежал от нашей дорогой Алисы ее супруг?
— Хммм, — Алиса, притворно или нет, поджала губы. — Похоже, с тобой надо держать рот на замке, чтобы не попасть на твой острый язычок.
Между тем близнецы продолжали:
— Право одно я хочу сохранить:
Быть вам защитой от злобных людей,
Освобождать от коварных сетей.
Лишь позовите, и помощь подам
Из сострадания к вашим слезам!
Платы не надо: ни ласк, ни речей,
Даже обещанных вами ночей,
Что, вопреки вашим нежным словам,
Не удосужились вы подарить.
За вероломство не стану корить.
— Так-то лучше, — благосклонно разрешила Маргарита.
— Легко судить, когда на сердце пусто, — вернула шпильку Алиса.
— Ты не можешь этого знать, — отрезала Маргарита.
— И кто же он? Кто разбил твое сердечко? — не унималась Алиса. — Откровенность за откровенность.
— Может, и не разбил, но наша любовь все равно невозможна.
— Почему же, если она взаимна? — теперь уже вмешался один из близнецов. — Хоть теперь мое сердце разбито.
— Он мой кузен, — соврала Маргарита. В данной ситуации лжесвидетельство показалось ей меньшим позором, чем если бы стало известно, что у нее нет не только жениха, но и возлюбленного.
— Барон Томонд? — Алиса оказалась не в меру догадливой. — Мне показалось удивительным накануне, как скоро он появился и как раз тогда, когда нуждались в спасителе.
— Он не желал оставлять меня, но боялся навлечь кривотолки. Потому держался в стороне, — продолжала Маргарита, довольная, что не только Элинор дается сочинительство почти правдивых историй.
— Если ваши чувства искренни, то возможно просить разрешения Рима на ваш брак. Только для этого нужны особые обстоятельства.
— Обстоятельства? — Маргарита обвела взглядом присутствующих и выражения их лиц ей не понравилось. Парни прятали улыбки, показавшиеся Маргарите ехидными, Алиса покраснела, но все же продолжила.
— Лучше тебе пока не знать об этом. Если ваша любовь не столь крепка, чтобы выдержать осуждение и презрение, то его грех скоро забудут, ты же останешься навек опозорена.
— Мне все это известно, — скорбно выдавила Маргарита очередную полуправду. Она догадывалась, что речь идет о том же, что хотели сотворить с Элинор принц Эдуард и Гавестон.
Джон запел песню о рыцаре, переодевшемся пилигримом, чтобы передать возлюбленной весточку, но успешной ли оказалась его задумка, Маргарита так и не узнала: за ними пришли.
— Не беспокойся, донна Маргарита, — напутствовали близнецы. — Если ты оступишься, мы кинем гуся и подхватим тебя.
Она бы осадила наглецов, хоть и понимала, что взволнована больше, чем нужно, но звук труб провозгласил, что настало время выноса лебедей — ее время. Сведя плечи так, что лопатки коснулись друг друга, как замкнутые врата, вздернув подбородок, Маргарита начала шествие по праздничному залу. Медленно и грациозно плыла, будто сама была лебедем, сначала возле полупустых столов оруженосцев: юноши имели право присоединиться к пирующим только после того, как их отпустит господин. Дальше рыцари, знать. Краем глаза Маргарита отмечала висевшие на стенах знамена и щиты, указывающие, кто именно восседал за тем или иным столом: чем дальше, тем крепче королевская кровь. Пока она не достигла стола, стоявшего на возвышении, в крест прямо ко всем остальным.
Маргарита встретилась взглядом с хозяином праздника, королем Эдуардом, ее дедом. Ей показалось, что он едва заметно кивнул, одобряя ее, но большей хвалой стали слова матери, когда Маргарита наконец-то воссоединилась семьей и стала одной из празднующих:
— Какая же ты красавица!
Обиды вчерашнего дня тут же были забыты. К тому же с утра она и хлебной крошки не съела, а начинать дуться значило остаться голодной. Первую перемену блюд из-за своей важной миссии Маргарите пришлось пропустить, но на столах царило такое разнообразие, что если бы она решила попробовать по маленькому кусочку от каждого блюда, то слегла бы с желудком, как ненасытная Валентина. Если на первую подачу гостям предлагали зажаренных целиком поросят, телят, бараньи зразы, фаршированные овощами, сочные оленьи бока и даже ежей и белок, то вторая была отдана рыбе и птице. Когда праведник Ной взял на свой ковчег всех тварей земных по паре, то остальные наверняка попали на королевскую кухню, по крайней мере те, что летают и плавают. Что там куры или фаршированные цыплята? Огромные дрофы и цапли, фазаны и куропатки соперничали с голубями и перепелками, а также с крохотными коноплянками. Матушка особо отдавала предпочтение жаркому из редкой рыбы, дельфина, и Маргарита для начала последовала ее примеру.
Благородным дамам приличествует скромность. Тем более не столь многих из них пригласили на пир. Потому и Маргарита старалась не забывать наставления дамы Мод: есть медленно и понемногу, однако даже так пустота в желудке скоро сменилась приятной наполненностью, а от сладкого вина клонило в сон, но тут громкие трубы возвестили о новой смене блюд. В этот раз подавали сладости: пироги с кремами и фруктами, а также сахарные фигуры. На их столе оказались два атакующих рыцаря, и Маргарита безжалостно отломила и съела головы их коней.
О дремоте уже не могло быть и речи: она сбежала прочь, испугавших выскочивших на середину зала танцоров. Одетые в тряпье, они кривлялись и прыгали, крутили неимоверные фигуры, на которые обычное человеческое тело неспособно, ходили на руках. Маргарите уже доводилось видеть подобные представления. Правда, там лицедеи размалевывали лица сажей, изображая мавров. Эти были косматы, но лица не измазаны, и, скорее всего, они пытались показать диких скоттов. Сегодня утром, когда Маргарита возвращалась в Вестминстерский дворец, ее путь пересекся с позорной процессией пленных. Хоть говорили, что женщины в цепях благородного роду, они были грязны и нечесаны, и даже маленький мальчик напоминал звереныша. Они не вызывали страха, только жалость, но так и должно быть, когда враг повержен.
На средину зала выскочили новые танцоры, судя по всему, изображавшие англичан. Они лупили и пинали косматых товарищей. Те неловко пытались сбежать, падали на пол, смешно дергая руками и ногами, как перевернутые жуки, а потом замирали. Когда последний «враг», раскинув конечности, упал на спину, быстрая музыка стихла.
Музыканты заиграли приятную неспешную мелодию. Те гости, которые по старой английской традиции всё еще верили, что из-за стола их должны вынести, иначе хозяин обидится, имели последнюю возможность осуществить задуманное. Большинство же, особенно молодые люди, ожидая следующего этапа праздника — танцев, — разбрелись по залу.
Пока шли приготовления, Маргарита сосредоточилась на наблюдении за тремя интересующими ее мужчинами: будущим родственником молодым Хьюго Диспенсером, привередливым мужем Алисы де Варрен графом Арунделом и кузеном Гиббином. Первые два оказались внешне приятными юношами, что же касается нрава, то если бы их слить воедино, то получился бы просто идеальный кавалер, ведь Хьюго казался молчаливым и нелюдимым, а Эдмунд Фицалан, напротив, шумным и не в меру подвижным. Зато кузен Гиббин стал горькой ягодой в сладком пироге. Он слишком долго любезничал с некой девицей. Маргарита не могла предположить, чем та привлекла барона Томонда: высокая, толстая и с жидкими волосами соломенного цвета.
— Кто же та прекрасная дама, что отняла все твое внимание? — поинтересовалась Маргарита, когда кузен все-таки подошел поприветствовать тетушку и ее семейство.
— Та, с которой через несколько дней я стану у алтаря, малышка Мэг, — запросто ответил кузен.
«Малышка? Да уж, мне никогда не вырасти в такую гору, как Изабелла Диспенсер», — подумала она, а вслух сказала:
— Да благословит Господь ваш брак и вашу преисполненную достоинств невесту.
Мир и в правду скроили несправедливо, раз у всех есть пара, кроме нее.
— Будешь стоять с таким кислым лицом — распугаешь женихов, — Элинор иногда просто в мысли заглядывала, и это Маргарите совсем не нравилось, но в этот раз сестра оказалась права. Когда Элинор потянула ее за руку в танцевальный круг, Маргарита не сопротивлялась.
Несколько туров Маргарита обдумывала положение барона Томонда. Не он выбирал себе жену. Так решил король, а у несчастного Гиббина не было выхода. Вряд ли его невеста преобразится от поцелуя. Если найдется добрая, красивая и достойная девушка, которая спасет барона Томонда из этой ловушки, разве жениться на ней не станет наименьшей благодарностью?
Слуги начали тушить факелы, зал погружался во тьму, а у многих девушек, особенно тех, кто впервые присутствовали на подобных увеселениях, сердце тревожно билось, и тут не страх темноты был причиной, а волнение: королевский пир завершался особым сокровенным танцем.
Единственным светом были огоньки свечей, что держали в руках мужчины, начиная танец. Они кружили по залу, как будто кого-то разыскивая, и в какой-то момент каждый оказался возле одной из дам. Некоторым счастливицам повезло, и возле них остановилось сразу несколько кавалеров. Одной из таких была и Элинор. Наследный принц или граф Марч? Казалось бы, выбор очевиден. Однако Элинор неожиданно и неоправданно взбрыкнула, проявив нрав и кивнув не Эдуарду, а Роджеру Мортимеру. Принцу пришлось искать себе другую партнершу. Маргарита с радостью стала бы ею, но раньше, чем другие кавалеры выбрали себе дам, возле нее оказался тот, кого меньше всего она желала бы при себе видеть: неугомонный, назойливый Хьюго Одли. Она все-таки приняла свечу из его рук: ведь лучше такой партнер, чем совсем оказаться ненужной. Новообразовавшиеся пары прошли круг, затем остановились, развернувшись друг к другу лицом. Настало время легкого поцелуя. Не без отвращения Маргарита прикоснулась губами к губам Одли.
Следующий круг был за дамами. Покинув своих кавалеров, теперь они направились на поиски, грациозно закружив по залу. Особо выделенный такт подсказал, что настало их время выбора. Выбрать можно любого мужчину, но только не того, с кем танцевали прежде. Маргарите стал понятен замысел Элинор, раньше других дам очутившейся возле принца Эдуарда. Точно так же обогнала соперниц Алиса де Варрен, заняв место рядом со своим мужем. Маргарита грациозно обошла невесту кузена Гиббина и была вознаграждена, когда он кивнул ей, а не толстухе. Растерянную толстуху перехватил другой кавалер. Маргарита оглянулась, чтобы увидеть благодетеля, и удивилась, узнав жениха ее сестры Хьюго Диспенсера. Хотя кому же прикрыть неловкость сестры, как не брату. Новообразованные пары сделали круг, снова развернулись друг к другу. Дамы затушили свечи. Маргарита замерла, ожидая поцелуя, который решит все, но кузен Гиббин просто прикоснулся губами к ее лбу.
**
Принц Эдуард оказался на редкость учтивым младшим братом. Вместо того, чтобы кутить с друзьями, отмечая опоясывание, он взял за традицию каждый день навещать сестру. Не забывал будущий король и племянниц. Он привез Маргарите оставленных в Уайтхолле птичек. Лучшего способа ненароком разозлить Элинор и не придумаешь. Маргарита ожидала увидеть перекошенное лицо сестры, но та отреагировала довольно спокойно, вполне обыденно: подарок как подарок. Или Маргарита не знала свою сестру, или под носом у всех зрел заговор. И Маргарите показалось, что, вручая ей щеглов, Эдуард обменялся короткими, но красноречивыми взглядами с Элинор.
Маргарита стала наблюдать за сестрой. Посторонний и незаинтресованный взгляд не отметил бы ничего необычного: малыши крутились возле клетки, Элинор стояла чуть в стороне. За несколько дней до замужества она явно стала взрослей и рассудительней. Она дождалась, пока интерес младших сестер и брата утихнет, и только потом подошла к птичкам. Элинор чуть подразнила щеглов, постучав пальцами по клетке и заставив таким образом перепрыгнуть с жердочки на жердочку, а потом вдруг резко обернулась. Спиной Элинор прикрывала некие манипуляции, но попытка подскочившей Маргариты ее разоблачить оказалась безуспешной. Дело было сделано, а сестра с невиннейшим видом любовалась щеглами. Горничная напомнила, что если они не поторопятся, то опоздают на церемонию опоясывания. Элинор послушалась, а Маргарита решила, что с места не сойдет, пока не решит эту задачку. Как она и догадывалась — все дело в птичках. Только вот что? Как Эдуард через них передал послание для любимой племянницы? Научил свистеть по-особенному?
Подражая жесту Элинор, Маргарита постучала пальцами по решетке, но птички не обратили на нее внимания. Тогда она внимательней присмотрелась к клетке: каждая жердочка по краям украшалась маленькой кованной розой с листком. Две жердочки — четыре почти одинаковые розочки. У трех листок указывает вниз, а у одной вбок. Маргарита потянула за «неправильную» розочку, и она легко отошла, оказавшись не просто украшением, а крышкой для тайника. Жердочка была внутри полой: послание нашло получателя. От восторга Маргарита взвизгнула, напугав подошедшую горничную, и, не дожидаясь, пока та придет в себя, подобрав юбку, побежала догонять сестру. Где сама Маргарита могла бы быстро спрятала записку от возлюбленного, когда кто-то ненароком может заметить? Конечно же, в рукаве. Следовало поспешить.
— Нора, дорогая… — в каком-то неистовом приступе любви, Маргарита на ходу схватила Элинор за запястье.
— Что тебе? — та так резко остановилась, что Маргарита едва в нее не врезалась.
— Неужели не догадываешься? — шепнула на ухо. Догадывалась! Точнее предполагала. В отчаянной попытке избавиться от улики Элинор вывернула ладонь, отправив записку на пол и наступив на нее ногой. Если бы Маргарита попробовала обвинить ее в чем-то, Элинор, доказывая свою невиновность, могла бы попробовать выставить всё чистой случайностью.
— О чем ты? — так же тихо произнесла сестра.
— О Дженни… — Элинор замерла, готовая до конца отстаивать свое абсолютное владение безродной девушкой, но Маргарита опередила ее. — Она нужна мне для одного деликатного поручения.
— Я пришлю ее после церемонии, — как и ожидалось, Элинор не стала спорить и любопытствовать.
— Немедленно! — тихо, но уверенно поправила ее Маргарита, а громко добавила: — ты прихрамываешь. Камешек в туфлю попал? Лучше не пренебрегай этим, иначе будущий муж решит, что одна нога у тебя короче другой.
Маргарита пошла вперед, услышав, как за спиной, воспользовавшись любезной помощью незаметно подобрать злополучную записку, Элинор скомандовала:
— И правда, Дженни, посмотри, что там?
Элинор не стала увиливать от исполнения обещания. Она даже нашла предлог выпроводить Маргариту и Дженни в свою комнатку, чтобы дать им возможность уединиться. Если бы сестра не чувствовала вины, то наверняка вместо лояльности Маргарита получила бы расспросы и поучения. Маргарита торжественно обмакнула перо в чернила.
— Нора ведь научила тебя читать?
— Да, леди Маргарита, — кивнула верная Дженни.
— Пустая трата и твоего, и ее времени, — назидательно проворчала Маргарита. Она не подумала о такой мелочи: Дженни может проявить любопытство и прочитать ее послание. Впрочем, даже если бы она оставалась неграмотной, все равно бы представляла опасность при излишней откровенности. Девушка, прежде чем выполнить поручение, наверняка покажет записку своей покровительнице. Нужна осторожность в словах и действиях.
«Я была слишком груба с Вами накануне, хотя должна была проявить благодарность. Не будьте жестоки. Позвольте помочь вам в одном затруднительном вопросе. Уверена, ваша благодарность станет достойной компенсацией всех недоразумений».
Маргарита еще раз перечитала написанные строки: вроде ничего компрометирующего, но сведущий суть уловит. Теперь осталось указать Дженни адресата. Тут Маргарита снова почувствовала сомнения. Вот просто так назвать имя кузена Гиббина она не решалась. Если Дженни доложит все Элинор, тайна Маргариты и ее планы обесценятся. Ее сестра сама грешна, отдав свое сердце дяде, и не ей осуждать Маргариту за интерес к кузену, но все же не стоит давать ей повод для реванша.
— Ты слышала, что произошло на королевской прогулке?
— Да, леди Маргарита. Мы так испугались, когда сообщили, что ваша лошадь понесла. Хорошо, что все обошлось.
— Верно, — перебила ее Маргарита. — А вот это ты передашь моему спасителю. Поняла?
— Да… Леди Маргарита, но мне не все известно. Кого вы называете своим спасителем?
— Так узнай! — отмахнулась Маргарита. — Наверняка его имя на устах.
Последующий после церемонии пир должен был напоминать застолье рыцарей Круглого стола, потому женщин туда не пригласили. Маргариту ничуть не расстроило известие. Гораздо важнее было другое: она не ожидала, что ответ на ее послание придет так скоро. Как один из тех, кого в этот день посвящали в рыцари, барон Томонд был все время на виду, но ловкачка Дженни все равно как-то умудрилась передать ему записку от Маргариты. Он нашел время написать несколько коротких слов: «Я буду ждать мою жемчужину у пруда с карпами».
Первая волна восторга сменилась недоумением. Очевидно, кузен Гиббин очарован ею, как рыцарь из песни, ожидавший возлюбленную до рассвета и уснувший, благодаря зелью хитрой девушки, не желавшей ни честь потерять, уступая мужской настойчивости, ни нарушить клятву. Маргарита не собиралась опаивать кузена, но как же выбраться в дворцовый сад? Надзор дамы Мод, нянек и гувернанток сводили на нет любую возможность встречи без соглядатаев. Она готова была локти кусать от отчаяния, но внезапно нашелся и выход, и союзник.
***
— Лучше бы мы остановились в Клеркеуэлле!
Если еще пару дней назад в устах Элинор эта претензия могла считаться справедливой, то теперь, когда они все находились в самой гуще событий, а сама жалобщица удачно крутила интрижку с будущим королем, слышать такое было, по меньшей мере, странно. К тому же лондонское имение Клеров, после того как старший брат присоединился к свите королевы, было немного заброшенным. Графиня Глостер во время визитов в город предпочитала останавливаться ближе к сыну, а значит там, где пребывал королевский двор.
— Разве ваш дед не позаботился, чтобы вы ни в чем не нуждались? — спокойно урезонила ее леди Джоанна.
— Ни в чем, кроме майского ветерка, зеленых листьев, несрезанных цветов, — проворчала Элинор и отвернулась.
— Мы нигде не можем остаться одни! — поддержала ее Маргарита. — Если сейчас мы решим выйти в сад, за нами тут же увяжется целая свита надсмотрщиков. Просто как те щеглы из дядюшкиного подарка!
— Или собаки на цепи! Сытые, холеные, но чуть дальше ступишь, тут же к ноге притянут!
— Так почему бы вам, вместо того, чтобы плести языками веревки, не выйти в сад и не прогуляться? — леди Джоанна, считая, что опасность миновала, и не ожидая подвоха с другой стороны, благословила послабление надзора. — Возьмите с собой Елизавету…
— Нет! — разом воскликнули сестры.
— За Елизаветой побегут малыши, за малышами няньки, а разве это не то, о чем я говорила? Тогда я лучше останусь здесь с вами, — Элинор скорбно вздохнула.
— Я не хочу никуда идти, — добрая Елизавета согласна была потакать несчастной сестре, даже не понимая, что та специально пользуется ее безотказностью.
— Тогда возьмите Дженни. Это условие не обсуждается, — разрешила матушка. — И не забредайте далеко.
— Мы пойдем покормить карпов.
Когда Элинор произнесла это, Маргарита готова была заявить, что передумала и никуда не пойдет. Как морской волной ее накрыло возмущение: Дженни передала записку Элинор прежде, чем отнести ее той, кому она адресовалась. Если сестра решила посмеяться над незадачливой Маргаритой, то вряд ли у нее это получится: провинность Элинор куда тяжелее, и рука Маргариты на засове ее ловушки. Никто не подумает дурно, если, гуляя по саду вдвоем с сестрой, они встретят кузена, а уж Маргарита найдет возможность донести до него свои планы.
— Карпов, — поддакнула Маргарита.
Леди Джоанна слегка нахмурилась: такое единодушие старших дочерей настораживало. Воспитанная бабушкой Жанной де Деммартен, в честь которой и была названа, она привыкла к свободе, и, когда наконец родители, которых она почти не знала, решили приблизить ее к себе, тяжко приняла новые порядки. Потому меньше всего Джоанна Акрская желала становиться Цербером для собственных детей.
— Идите, — благословила она. Казалось, она желала дать какие-то напутствия, но в последний момент передумала и оставила их при себе.
Половина дела была сделана. Оставалось как-то избавиться от Элинор и ее хвостика Дженни. Пока Маргарита прокручивала в голове различные варианты, откидывая один за другим, сестра снова решила все за нее.
— Ой! — Элинор вдруг качнулась и остановилась.
— Что произошло? — Маргарита постаралась придать голосу хоть какую-то озабоченность.
— Какая-то несчастливая нога: сначала я ее натерла камешком, теперь совсем вывихнула, — слишком уж весело ответила Элинор.
— Мы присядем на лавку, и я вам ее разотру, — отрепетировано прореагировала Дженни. То, что все это была игра, Маргарита прекрасно понимала, потому и решила подразнить:
— Пойдем в беседку.
— Нет-нет, — Элинор страдальчески вздохнула и отстегнула от пояса мешочек с хлебными крошками. — Не лишай себя удовольствия из-за меня.
— К тому же, если эти мешочки окажутся полными, то у нашей матери возникнут подозрения, где и с кем мы были, — Маргарита приняла его.
— О чем ты? — брови Элинор поднялась вверх.
— О твоей ноге. Не стоит тревожить матушку такими пустяками.
— Твоя правда.
Они разошлись в разные стороны, и Маргарита, обернувшись, не заметила у сестры хромоты. Впрочем, пусть считает, что всех обманула, пока обстоятельства благоприятствуют.
Возле пруда никого не было. Маргарита растерянно покрутила головой и прислушалась: только пенье птиц и плеск рыбы. «Я просто пришла покормить карпов», — напомнила она себе и нащупала в мешочке несколько крупных кусочков хлеба.
Казалось, резвые карпы легко излечивали душевные страдания. Как только крошка касалась поверхности воды, они устремлялись к ней подобно золотым молниям. Самый быстрый счастливчик заглатывал трофей и бросался прочь. Иногда кусок оказывался слишком крупным для победителя, он выплевывал его, а кто-то из проигравших тут же подхватывал. Там, где резвились рыбы, водная гладь бурлила, словно перед кипением. Сердце на мгновенье замерло: в пруду отразились две фигуры. Он подошел неслышно — тот, кого ждала, — и Маргарита больше не могла делать вид, что не замечает его.
— Я буду не первая, кто поздравит тебя, но первая, кто рада…
— Рада чему?
Слова застряли в горле: это был не тот человек! Совсем не тот!
— Что ты здесь делаешь?! Убирайся! — кузен не должен застать ее с другим мужчиной, иначе весь план сбежать с ним и тайно выйти замуж пойдет прахом.
— Ты сама пригласила меня, моя жемчужина.
Маргарита тряхнула головой, закрыла ладонями лицо: глупая Дженни все перепутала.
— Не смей называть меня одной из связки своих девок. Я никогда не буду твоей.
— Жемчужиной? — хоть расстояния между ними практически не было, Пирс Гавестон, а это оказался именно он и никто другой, не предпринимал попыток как-то приблизиться, притронуться к Маргарите, взять ее за руку. Так что и повода кричать о нападении у нее не было. Он только говорил. Спокойно, как будто предугадывая все реплики Маргариты. — Разве ты не знаешь, что твое имя значит «жемчужина»? И оно подходит тебе: сокровище за толстыми створками. Но кого же ты тогда ждала, если не меня?
— Не знаю, о чем ты подумал, но я просто кормила карпов, а раз мои мешочки пусты, то и делать мне здесь нечего, — слова Маргариты расходились с действительностью. Мешочек Элинор она успела опустошить, но ее-то был целехонек и преспокойно висел на поясе. — Я ухожу!
Она отступила на шаг в сторону, желая обойти несостоявшегося кавалера, но он преградил ей дорогу.
— Кто же этот счастливчик? Кажется, я его знаю. Мой друг…
— Все догадки окажутся неверными. Меня разыграли так же, как и тебя. А счастливцы — вот эти рыбы, — Маргарита не понимала, что с нею. Когда открылась ее ошибка, в первый момент она готова была бежать прочь, а теперь стоит и обменивается словами с человеком, которого никогда бы не представила рядом с собой. Нельзя делать этому мужчине никаких уступок. Нужно было бить по больным местам, и, оглядев с головы до ног собеседника, она нашла такое место. — Я не вижу твоих шпор, сэр Гавестон. Ты потерял их? Или же оказался недостоин?
— Жемчужина соперничает с розой колючками? — Пирс Гавестон все так же продолжал улыбаться. — Но я рад твоему беспокойству. Мое посвящение состоится завтра.
— Вместе с младшими сыновьями и им подобными?
— «И вот есть последние, которые будут первыми, и есть первые, которые будут последними». Разве не помните?
— Я помню, что следует соблюдать осторожность с людьми, подобными тебе, — сделав еще один шаг в сторону, она сошла с дорожки на траву.
— Подожди. Я не представляю для тебя никакой опасности, но опрометчивое раскрытие чужой тайны может вылиться в серьезные неприятности в будущем.
— Благодарю за предупреждение, будущий рыцарь, — Маргарита слегка присела в благодарном поклоне, а потом, выпрямившись, закричала. — Элинор! Элинор! Я иду к тебе! Сейчас только май, а тут на пруду уже комары. И такие назойливые.
— Что это значит?! — ей все же удалось сбить спесивое выражение превосходства с его лица.
— Всего лишь то, что тайна останется тайной. Пропустите, — Пирс Гавестон продолжал преграждать ей путь. — Иначе я закричу по-другому: «Стража! Воры!».
Сказала она это очень тихо, но слова оказались более действенными, чем крик и сопротивление. Гасконец натянуто рассмеялся и отступил, пропуская.
— Ты победила, жемчужина.
В беседке Маргарита застала одиноко сидящую Элинор, бледную и вытянутую, как струна арфы.
— Ты так кричала, словно тебя кто-то преследовал.
— Если ты не глухая, то наверняка слышала: огромный надоедливый комар.
— Это была плохая идея — прийти сюда, — Элинор покосилась на заросли роз, а Маргарита едва не хихикнула: если принц Эдуард выбрал такой путь к отступлению — ему пришлось несладко.
— Как скажешь, — она равнодушно пожала плечами.
— Скажу: возвращаемся, — не дожидаясь одобрения Маргариты, Элинор встала и решительно направилась в сторону дворца. Она не шла, а просто мчалась и, чтобы не плестись позади, как Дженни, Маргарите пришлось ускорить шаг. Любовь — это отрава, которая лишает людей разума. Зачем далеко ходить, когда пример Элинор и принца Эдуарда перед глазами. Маргарита готова была испробовать эту отраву, но вовремя получила противоядие. Все произошло в тот же день. Маргарита не собиралась отступать после неудачного свидания. При этом ей пришла в голову великолепная идея, как подойти к делу с другой стороны. До времени, когда зажигают свечи, было еще далеко. Джоанна Акрская предложила старшей дочери стать ее соперницей в игре в шахматы. Елизавета читала книгу. Младшие дети на полу возились с добродушным старым псом, позволявшим Томасу оседлать его, но не желавшем везти. Маргарита, не нашедшая занятия, скучала. Между одним из зевков ее и посетило озарение:
— Гиббин нам не чужой. Так или иначе, Изабелла Диспенсер тоже скоро станет нашей родственницей. Ей, наверно, неловко первой начать знакомство, а Гиббу не до этого. Пригласи кузена, но чтобы он обязательно привел невесту. Тогда, как жест вежливости, Изабелла вынуждена будет вытащить из сундука своего братца.
Если две девушки будут находиться одна подле другой, то ярче будет разница и легче будет убедить кузена отказаться ради красавицы от уродины.
— Разумный замысел, но, к несчастью, невозможный, — Джоанна Акрская, похвалив предусмотрительность дочери, даже не предполагала, какую корысть из знакомства с новыми родственниками пытается та извлечь, но все-таки ответ был «нет», и это озадачило Маргариту.
— Почему?
— Потому что Изабелла сейчас далеко от Лондона, в одном из поместий барона около постели больной матери, — проявила невероятную осведомленность Элинор, ответившая вместо леди Джоанны.
— Ты врешь! Просто брезгуешь новой семьей, так и скажи. Кузен сам указал нам на невесту!
— Я тоже была там. Он сказал: «С ней буду стоять у алтаря». Ты разве никогда не слышала о браке по доверенности? Он посмеялся над тобой, глупышка, — либо в саду что-то пошло не так, либо Элинор мстила за прерванное свидание, но в выражениях она не сдерживалась. Как следствие, мать укоризненно посмотрела на нее.
— Нора, что с тобой сегодня? — леди Джоанна уверенно поставила фигуру белого коня на доску, и нахмуренный лоб Элинор показал , что игра скоро закончится. — Ты невнимательна. И зла к сестре. Она желает тебе только блага, — Джоанна оторвала руку от фигуры. Элинор молчала. Очень медленно, как будто в раздумьях, она приподняла и переставила черного офицера.
— Гарде! — провозгласила Элинор.
— Вот плутовка! Устроила мне настоящий капкан, — пока Джоанна внимательно рассматривала доску, пытаясь просчитать новый ход, Элинор, быстро повернув голову в сторону Маргариты, показала ей язык — неосторожный жест. Ведь она была во власти сестры, как зажатая в кулаке бабочка. Стоит только сжать пальцы, и хрупкие крылышки сломаются. Одно только слово, и Маргарита обрушила бы на Элинор всю тяжесть неба, как только что сделала она сама сделала с нею. Простить можно что угодно, но не насмешку. Кузен Гиббин… Гиб… Барон Томонд… Она готова была отдать ему всю себя, а он не воспринимал ее серьезно. Нет печальней зрелища, чем обманутая дева, и нет унизительней состояния, чем оказаться этой самой девой. Если так случилось, то это барон Томонд оказался недостоин ее. Непрозорливый, он соблазнился блеском мелкой монетки и упустил лежащий просто под ногами драгоценный камень… Жемчужину.
Воспоминания, которые казались пустяковым приключением, глупой неприятностью, каким-то чудом смогли рассеять безнадежное отчаяние, оставив только легкую тоску. Она никак не относилась к кузену Гилберту. Просто она решила, что уже узнала предназначенного ей мужа, а теперь снова оказалась там, где начинала. Хотя нет, о некоторых кандидатах на ее руку она предпочла бы забыть.
«Жемчужина», — повторила про себя Маргарита. Звучало приятно.
Когда шахматная партия завершилась, Елизавета аккуратно закрыла книгу, а няньки бросились унимать не в меру расшалившихся малышей, Маргарита снова могла безмятежно улыбаться, и никто не догадывался, какие страсти всего несколько мгновений назад бушевали в ее душе.
Пока что беспечна была и Элинор, но веселиться ей оставалось всего два дня.
***
Оплот и будущее великого государства — крепкие союзы, благословленные законом и Господом. Отцы уйдут, останутся их дети. Воспитанные добрыми христианами и в почтении к королю, хозяева на своих землях, они не просто унаследуют Англию, они возведут Новый Камелот. Потому теперь, как преддверие светлых времен, как их призыв, праздник мечей перетек в праздник любви. После трех дней, когда молодых людей посвящали в рыцари, пошла череда организованных королем Эдуардом свадеб. Очередной этап праздника Лебедей открывала свадьба графа Суррея и Джоанны Бара.
— В этом есть нечто сакральное, — поделилась сокровенным Маргарита, не потому, что желала разговора с Хьюго Одли, а просто потому, что незадачливый кавалер привязался, как к собачьему хвосту репей, и с ним надо было поддерживать беседу, чтобы не привлекать ненужного внимания.
— В том, что жена не доросла и до подмышек мужа? — тут же перевел все в шутку Одли.
— В том, что все браки, заключенные в эти дни, священны, — Маргарита не смогла сдержать печального вздоха. Одли его услышал и попытался утешить свою даму.
— Ничуть. Всего лишь хитрая сделка короля, как устроить праздник и разжиться на нем деньгами и землями.
— За такие слова тебе не топор грозит, а веревка! Разве есть у тебя доказательства такой клеветы? — она желала услышать другие пикантные подробности, подобные браку сестры в уплату королевского долга или кольцевания Суррея за прощение займа отца.
— Вам, наверно, невдомек, Марго, что каждое семейство будущего рыцаря должно было выложить огромную суму за церемонию. А сколько у нас таких молодцов? — делился Одли тем, что волновало его самого.
— Так что же тебя с ними нет? Отец слишком жаден? — пока Одли обдумывал ответ, Маргарита нашла возможность отделаться от него, заметив подававшую ей знаки Алису де Варрен.
@темы: ФБ, Любимая графомань, Вокруг Маргоши, Еще одна из рода Клер