Варю воду, пудрю мозги, играю на нервах...
Маленькие кривоватые переводы гениальной книги и мои заметки). Просто не могла оставить все это просто так.
До Ладлоу и немного после. Ричарду - 7-8 лет, Анне 3-4, Джорджу 9-10
Сесилия очень любила Анну младшую из двух дочерей Уорика так, как только можно было любить эту малышку с мягким характером, да, в общем-то, не применяя особых хитростей, Анне удалось завоевать сердца всех взрослых членов семейства Йорк. Даже Эдмунд, которому трудно было находить общий язык с детьми, тем не менее, находил время, чтобы показать Анне театр теней и играл с нею в угадывание ее домашних любимцев.
Рассудительный Эдмунд, кроме конечно маленького Ричарда, вызвал наиольшую симпатию среди братьев Йорк. И какой жирный намек, что останься он жив до времени Анны-невесты, то у Ричарда появился бы соперник.
Ну и Ричард и Анна в невинном детском возрасте:
Более того, Сесилия подозревала, что в тайне Ричарду льстило беззастенчивое восхищение Анны, и она заметила, что он был готов играть с Энн, если по близости не было других мальчиков, готовых стать товарищами по играм, или если Джордж был в другом месте. Но ему явно не нравились насмешки взрослых, что излишнее внимание к Энн связанно с любовным преследованием. Еще больше его раздражали дразнилки Джорджа, который только на этой неделе довел Ричарда до ярости, громко объявив за ужином, что именно он имел в виду, когда назвал своих прирученных горлиц Дикон и Энн.
После всех ужасов пережитых в Ладлоу Ричард заболевает. Грустное Рождество у Уориков. Ричард Йорк и Эмунд мертвы. Приходят сведения, что Уорик убит. Анна Бошамп в своем горе совсем забывает о дочках. Маленькая Анна через весь замок топает в комнату Ричарда, не зная, что его с братом уже отправили в Бургундию. В комнате она застает Сесилию, которая склонилась над пустыми детскими кроватками.
Она сидела так неподвижно, что Анне стоило труда, просунуть маленькую руку в рукав халата Сесилии, чтобы выразить неуверенное утешение. Сесилия улыбнулась внучатой племяннице и тщательно обернула ее одеялом, приговаривая: «Это… Это одеяло Ричарда. Он оставил его для тебя. Теперь засыпай, Энн».
Завернутая до подбородка в изношенную знакомую шерсть, Энн успокоилась, и ей сразу же захотелось спать. «Могу ли я оставить его до тех пор, пока Дикон не вернется домой?» «Да, милая… Пока он не вернется домой». Как если бы она действительно была уверенна, что в один прекрасный день ее сыновья и в самом деле смогут вернуться домой.
До Ладлоу и немного после. Ричарду - 7-8 лет, Анне 3-4, Джорджу 9-10
Сесилия очень любила Анну младшую из двух дочерей Уорика так, как только можно было любить эту малышку с мягким характером, да, в общем-то, не применяя особых хитростей, Анне удалось завоевать сердца всех взрослых членов семейства Йорк. Даже Эдмунд, которому трудно было находить общий язык с детьми, тем не менее, находил время, чтобы показать Анне театр теней и играл с нею в угадывание ее домашних любимцев.
Рассудительный Эдмунд, кроме конечно маленького Ричарда, вызвал наиольшую симпатию среди братьев Йорк. И какой жирный намек, что останься он жив до времени Анны-невесты, то у Ричарда появился бы соперник.
Ну и Ричард и Анна в невинном детском возрасте:
Более того, Сесилия подозревала, что в тайне Ричарду льстило беззастенчивое восхищение Анны, и она заметила, что он был готов играть с Энн, если по близости не было других мальчиков, готовых стать товарищами по играм, или если Джордж был в другом месте. Но ему явно не нравились насмешки взрослых, что излишнее внимание к Энн связанно с любовным преследованием. Еще больше его раздражали дразнилки Джорджа, который только на этой неделе довел Ричарда до ярости, громко объявив за ужином, что именно он имел в виду, когда назвал своих прирученных горлиц Дикон и Энн.
После всех ужасов пережитых в Ладлоу Ричард заболевает. Грустное Рождество у Уориков. Ричард Йорк и Эмунд мертвы. Приходят сведения, что Уорик убит. Анна Бошамп в своем горе совсем забывает о дочках. Маленькая Анна через весь замок топает в комнату Ричарда, не зная, что его с братом уже отправили в Бургундию. В комнате она застает Сесилию, которая склонилась над пустыми детскими кроватками.
Она сидела так неподвижно, что Анне стоило труда, просунуть маленькую руку в рукав халата Сесилии, чтобы выразить неуверенное утешение. Сесилия улыбнулась внучатой племяннице и тщательно обернула ее одеялом, приговаривая: «Это… Это одеяло Ричарда. Он оставил его для тебя. Теперь засыпай, Энн».
Завернутая до подбородка в изношенную знакомую шерсть, Энн успокоилась, и ей сразу же захотелось спать. «Могу ли я оставить его до тех пор, пока Дикон не вернется домой?» «Да, милая… Пока он не вернется домой». Как если бы она действительно была уверенна, что в один прекрасный день ее сыновья и в самом деле смогут вернуться домой.