"La Force"

[Roksan de Clare]

Название: "La Force"
Автор:  RoksiG
Фэндом: «Kuroshitsuji»
Персонажи: Себастьян/Лиззи, Сиэль
Бета: и рядом не ходила
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, гет, UST
Размер: миди (4 875 слов)
Состояние: закончен
Саммари: Написано на заявку  Kejin-san, Т4-45. Себастьян/Лиззи. "Вам нужен кто-то более надежный, чем вздорный мальчишка". Желательно рейтинг.
От автора: Я вдохновилась этим артом.
Писалось под эту песню

Предупреждение: Автор не умеет писать НЦ-у

часть 1

Он был слишком азартен, как для «исчадья ада». Еще он был слишком любопытен. Его новой добычей оказался мальчишка: не в меру амбициозный, не по годам умный, но абсолютно беспомощный. Его извращенные понятия о чести пробудили интерес демона. Возможно, стоит подождать с трапезой, и осмотреться. Демоническая интуиция подсказывала, что его терпение будет вознаграждено.
Первыми кто должен был узнать о возвращении нового господина, были его родственники и его невеста. Граф Фантомхайв еще даже не совсем оправился от всех потрясений, нанес визит к Миддлфордам.
- Сиэль!!! – молниеносно мальчишка был заключен в объятья белокурой девочки, его ровесницы. Девочка немного отстранилась, рассматривая своего жениха. Она словно без вопросов пыталась понять, что же произошло. Потом девочка перевела взгляд на демона.
- Элизабет, это мой новый дворецкий Себастьян, - представил его Сиэль.
- Лиззи, - шепотом подсказала маленькая мисс Миддлфорд, затем она снова взглянула на Себастьяна:
- Очень приятно, - в ее глазах мелькнули лукавые искорки. И не удивительно, у Фантомхайва оказалось своеобразное чувство юмора: демону он дал имя своего погибшего в пожаре добермана.
- Взаимно. Все мысли молодого хозяина были только о вас. Но я его понимаю, такая красивая молодая леди, - любезно улыбнулся Себастьян. Сиэль покраснел, а Лиззи даже бровью не повела, словно и не заметила дерзкий комплимент.
- Я благодарю вас, за то, что вы позаботились о Сиэле, - сказала Элизабет.
- Я и дальше буду это делать, - заверил ее Себастьян.
- Да. Спасибо, - кивнула Лиззи.
Себастьян был доволен визитом. Он нашел тот приятный бонус к основному контракту. От девчонки исходила странная аура: чистота, которую так хотелось замарать в грязи, но совсем не наивность. Кроме того, Элизабет была действительно хорошенькой, а в будущем должна была стать настоящей красавицей. Достойная победа, и еще способ унизить нового хозяина, а для этого стоило немного поголодать.
Нужна была какая-то зацепка, крючочек, на который можно было поймать эту золотую рыбку. Что-то, что позволило бы приблизиться к добыче настолько близко, некая невинная слабость, маленький секрет… И вскоре Себастьян такой секрет нашел…
Элизабет сидела на лавке под кустом роз, ожидая жениха. Скучая, она взяла в руки ветку, и выводили на песке голову лошади, увенчанную рогом.
- Вам так нравятся единороги? – поинтересовался подошедший Себастьян.
Лиззи перестала рисовать. Рассеяно водя веткой по песку, она сказала:
- Дядя Винсент позволял нам с Сиэлем играть с «Ноевым Ковчегом». Кроме прочих игрушек там была и пара единорогов. Жаль, что на настоящем ковчеге им не хватило места…
Себастьян держал серьезный вид:
- О единорогах существуют и другие легенды. Вы, леди Элизабет, вполне бы могли встретить единорога.
- Да?! – встрепенулась Лиззи, но, разумно рассудив, что над ее верой в чудесных животных просто насмехаются, зачеркнула носком туфельки рисунок.
- Все это сказки, - сердито сказала она.
Себастьян хищно ухмыльнулся: иногда сказки переплетаются с реальностью, но не всегда заканчиваются добром.
Хоть в поместье было достаточно комнат более светлых или просторных, но Элизабет, для себя выбрала комнату Рейчел. Тогда Себастьян подумал, что это просто амбиции маленькой девочки, которая мечтает быть в этом поместье хозяйкой. Оказалось, что такой выбор был основан только на том, что на стене, как раз напротив кровати висел гобелен с девой и единорогом.
На ночь Лиззи собиралась остаться в поместье, и Себастьян впервые приготовил для нее чай по особому рецепту.
Обычно, когда Лиззи оставалась в гостях у Сиэля, то прежде чем уснуть, долго смотрела на любимый гобелен, представляя, что она та самая девушка. Но в этот раз она уснула, едва только прикоснулась щекой к подушке.
Глубокой ночью, когда все поместье спало, в комнату Элизабет зашел Себастьян. Снявши перчатки, он прикоснулся рукой ко лбу Лиззи. Девочка усмехнулась. Демону ничего не стоило навеять определенный сон…
Лиззи снилось, что она находится в прекрасном запущенном парке с дивными растениями и невероятными цветами. Возможно, именно так должен был выглядеть Райский сад. На ней было одето нечто напоминающее тунику как на картинках с греческими нимфами. Немного осмотревшись она начала пробираться сквозь заросли. Через некоторое время Лиззи вышла к озеру. На берегу пасся табун белых единорогов. Девочка осторожно, боясь спугнуть, приблизилась к ним. Но ее опасения были напрасны. Единороги ее совершенно не боялись, наоборот, они обступили Лиззи, тянули к ней головы, обнюхивая. Элизабет даже смогла их погладить. Внезапно один из единорогов тревожно заржал. Весь табун рогатых лошадей мигом повернули головы в одну сторону, а затем испугано умчались.
Лиззи удивилась: что же могло напугать этих животных. Она обернулась, ожидая увидеть страшного хищника. Но там стоял еще один единорог, только черный. Он с интересом рассматривал девочку. Лиззи медленно подошла к нему, протянула руку, чтобы погладить, но как только она к нему притронулась, единорог отпрыгнул, словно к нему прикоснулись раскаленным железом…
Себастьян был уверен, что благодаря его чаю леди Элизабет будет крепко спать, а значит можно позволить себе некую шалость и немного изучить свою будущую добычу. Он снял с Лиззи ночную сорочку, ведь девчонка ничего не могла увидеть. Теперь Элизабет лежала перед ним абсолютно обнаженная. Тело без видимых изъянов, но пока еще детское, с только начинающими формироваться холмиками груди. Пока еще рано было говорить о том, чтобы получить какое либо удовольствие, но Себастьян ощущал определенное демоническое наслаждение от беспомощности Элизабет. Девочка улыбалась во сне, а это означало, что она видела именно то, что хотел показать ей демон. Неожиданно Лиззи вытянула руку и дотронулась до лица Себастьяна. Демон резко отодвинулся: легкое прикосновение было для него, как удар током… Демон тряхнул головой: все нужно делать не торопясь, иначе можно только испортить.
Хоть Лиззи и увлек ее сон, но на следующий день она себя никак не выдала. Себастьян даже почувствовал легкий укол обиды, но это было только начало. Демон был полностью уверен, что через какое-то время маленькая гордячка обязательно окажется в его ловушке.
Себастьян продолжал наблюдал за леди Элизабет. Как ни странно это было признавать, но она восхищала его все больше и больше. Также нарастало раздражение по отношению к его хозяину. По мнению Себастьяна, Фантомхайву следовало больше внимания уделять своей невесте, ведь тот фактически ничего о ней не знал. Себастьян, казалось, знал об Элизабет все, но она продолжала оставаться для него загадкой.
Демон наблюдал за ее взрослением, он изучил каждый изгиб ее тела. Он безошибочно определил время, когда девочка стала девушкой, а это означало, что можно было переходить к следующему этапу «приручения».
Лиззи уже перестала удивляться, что каждый раз, как она остается в доме Сиэля ей сниться удивительный сон о черном единороге. Он уже не боялся девушку, и ей казалось, что она вот-вот сможет его приручить. Элизабет даже не догадывалась, что на самом деле приручают ее.
…Знакомым путем она пробиралась к поляне, где впервые увидела единорогов и нашла своего, необычного. Ее единорог уже был там, он пил воду из озера. Лиззи замерла, любуясь грациозным животным. В этот момент она отчаянно жалела, что не умеет рисовать. Ведь, если перенести это на бумагу, то часть ее сна, могла бы быть с нею и в реальности: единорог, поляна, озеро…
Когда Лиззи перевела взгляд на воду, то не могла удержать удивленный вскрик: в озерной глади там, где должно было быть отражение единорога, отражался обнаженный темноволосый мужчина.
Ее единорог поднял голову, наконец, обнаружил шпионку, махнул головой, сердито фыркнул и умчался, как будто обиженный. Лиззи попыталась кинуться за ним, но запуталась в лианах и чуть не упала…
- Не оставляй меня… Вернись…
Зовущая его Лиззи была настолько соблазнительна, что демон с трудом подавил в себе желание овладеть ею прямо сейчас. Все шло по плану, кроме маленького звена – его самого:
- Я вернусь, - сжав кулаки, прошептал Себастьян и в его глазах мелькнули яркие хищные сполохи.
…Чем старше становилась Элизабет, тем реже ей приходилось оставаться у Сиэля. Ведь даже матушка уже начала ее упрекать, что могут пойти слухи, а Сиэль еще так и не назначил день свадьбы. Но Лиззи уже не представляла свою жизнь без волшебных снов, которые почему-то снились ей только в ее комнате в поместье Фантомхайв. Всеми правдами и неправдами, под любыми предлогами, она старалась остаться. Ее единорог был уже не просто волшебным животным, которого она хотела покорить. Это был друг, а возможно теперь и больше. Иногда он позволял девушке ездить на нем, но все чаще и чаще он встречал ее в облике темноволосого молодого человека. Сначала ей было неловко: полупрозрачная туника почти ничего не скрывала, а когда он прикасался к ней, то готова была просто сквозь землю провалиться. Но когда она пыталась избежать таких прикосновений, ее таинственный знакомый как будто начинал замыкаться. В конце концов, Лиззи решила, что это всего лишь сон, и ничего плохого с нею случиться не может. Сначала все было вполне невинно и целомудренно, но постепенно Лиззи и сама увлекалась новой игрой, уже не только отвечая, но и даря ответные ласки.
В отличии от других снов, которые забывались сразу после пробуждения, эти сны, Элизабет помнила так отчетливо, как будто все происходило с нею в действительности. Только черты лица ее друга стирались с памяти. Любую другую девицу такой маленький секрет заставил бы краснеет до корней волос, но Элизабет хватало силы никак не выдать себя, она всего лишь становилась еще более нежной и заботливой по отношению к Сиэлю. Демон отрицал такое простое человеческое чувство – ревность, скорее для него это было похоже на инстинкт хищника, у которого забирают добычу. Его затея, которая начиналась как забава, превратилась теперь для него в мучение. Элизабет была для него близка и далека одновременно, если когда он все это затевал, то имел намерения просто соблазнить девчонку, сбросить ее с пьедестала святости, то теперь им владело желание обладать, быть рядом.
Это был как своеобразный ритуал. Себастьян заваривал для Элизабет свой специальный чай, а позже зловещей тенью глубокой ночью проскальзывал в ее комнату. Медленно, почти торжественно он расстегивал верхние пуговицы. Его пальцы, легким перышком скользили вниз по шее Лиззи, поглаживали косточки ключицы. Далее необходимо было немного приподнять девушку, чтобы дальше спустить сорочку. Неожиданно Элизабет повернулась так, что ткань ночной рубашки сама соскользнула, обнажая ее плечи и груди. Напряжение в паху Михаэлиса стало почти болезненным. Себастьян полностью разделся. Он дотронулся до ее груди, погладил, осторожно поцеловал, обвел языком вокруг соска. Элизабет улынулась. Себастьян вздохнул: ее улыбка была вызвана совсем не ее действиями. Он видел все, что происходит в ее сне глазами черного единорога. Лиззи сейчас увлеченно рассказывает своему другу, как ловко она завоевала приз на королевском турнире. Самый трудный бой был у нее с графом Греем. Это не удивительно, ведь он левша, но она прекрасно овладела техникой боя. Хотя, возможно, Чарльз проиграл специально. Она давно заметила, как он на нее смотрит и…
Себастьян заводился. Он еще мог простить внимание леди к своему жениху, но подмечать взгляды со стороны – это слишком! Михаэлис довольно грубо стиснул сосок девушки. Лиззи нахмурилась. «Не так», - прошептала она.
Это была достаточная компенсация, чтобы немного остановить себя: если Себастьян еще мог смириться с нежным отношением Элизабет к своему жениху, то за то, что она обращает внимание на других мужчин, то должна быть, безусловно, наказана.
Себастьян опустился к ее плоскому животику. Поцелуи стали не такими уж нежными, но его останавливало, что невольная жертва не должна была обнаружить никаких следов на своем теле. Постепенно он спускался все ниже. Слегка погладил светлые волосы на лобке. Потом довольно бесцеремонно широко расставил ноги девушки. Себастьян отстранился: если он будет так продолжать, то может и не сдержаться, а этого допустить никак нельзя. Но, он тоже должен получить компенсацию.
Себастьян приподнял ноги девочки, плотно зажал член между ее бедрами и начал движения. Слегка приоткрытый ротик Лиззи, ее глубокое дыхание, когда грудь девушки так соблазнительно поднималось, только стимулировали Михаэлиса. А в это время в своем сне Элизабет лихо скакала на черном единороге. Потом ее друг представал пред нею в своем человеческом обличии, и уже по традиции их свидание заканчивалось поцелуем. Она знала, что когда проснется, будет краснеть даже от одной мысли об этом. Делай она нечто подобное в реальности, ее посчитали бы развратной, а Сиэль окончательно в ней бы разочаровался…
Себастьян заставил себя разорвать поцелуй. Его шалость, когда он позволил себе нечто большее, выходила ему боком. Кроме того, что Элизабет оказалась способной ученицей, она была чувственной, нежной, страстной… Себастьян мог подобрать тысячи эпитетов, чтобы оправдать, то, что с каждым разом ему все труднее покидать ее комнату. Он останавливал себя тем, что задержись он дольше, то может быть пойман на «месте преступления», а значить, весь его тщательно спланированный замысел рухнет. Себастьян чуть ли не до секунды рассчитывал время, чтобы успеть привести тело Элизабет в порядок, надеть на нее сорочку и незамеченным покинуть ее покои. Он не знал, сколько будут продолжаться эти визиты, но что-то менять означало потерять Элизабет.
Время не умолимо. Все когда-то должно закониться. Срок контракта Фантомхайва и демона подходил к концу. Последнее время действия Сиэля напоминали действия дорвавшегося до власти мальчишки. На самом деле это была спланированная стратегия, чтобы выманить лишенных бдительности врагов. В определенных кругах уже открыто злословили, что Фантомхайва ждет участь его отца. Сиэль только посмеивался: в отличие от Винсента, он знал о дне своей казни. Но, что было странно для Себастьяна: Миддлфорды и Фантомхайв наконец назначили день бракосочетания Сиэля и Элизабет.
- Вы так уверенны в своем будущем, - поинтересовался Себастьян.
- Можешь не переживать. Я безропотно отдам тебе долг, - заверил его Сиэль.
За семь лет служения его последний клиент уже не был загадкой для демона. В день, когда должно было все решиться, Сиэль пригласил к себе в гости Элизабет. Как ни странно, но после оглашения даты свадьбы Лиззи еще ни разу не появлялась в поместье.
Себастьян с каким-то странным удовольствием отметил, что Элизабет только пытается казаться веселой. Глаза ее выдавали полностью. Была в них какая-то тоска, несвойственная образу счастливой невесты. «Может она, как кошка, предчувствует беду?» - решил Михаэлис. Себастьян поздравил будущую хозяйку и поинтересовался, не будет ли каких распоряжений относительно ее нового дома. Ответ удивил и заставил задуматься демона:
- Себастьян, не мог бы ты убрать тот ужасный гобелен в моей комнате, - ровным тоном хозяйки произнесла Лиззи.
Себастьян не успел ей ответить, как раз в этот момент в зал зашел Сиэль. Это была та же милая немного наивная слишком веселая Лиззи, но после обеда, как положено молодой леди, но, что совсем не похоже было на Лиззи Миддлфорд, она начала торопиться домой. Отойдя в сторонку, Сиэль приказал:
- Себастьян, любой ценой она должна сегодня остаться в поместье.
Для демона странны любые чувства, что свойственны людям, но Себастьян впервые, застывши, задержался с исполнением приказа:
- В чем дело? – для Сиэля и самого была удивительна застывшая маска Себастьяна.
- Я в восхищении, милорд, я даже не заметил, когда вы стали таким чудовищем, - невозмутимо со своей фирменной улыбкой произнес Себастьян.
- В тот день, когда продал душу, - отрезал Сиэль.
Это был уже проверенный способ. Просто нужно было приготовить тот самый чай, но уже по приказу господина... Впервые Себастьян нарушил приказ… Впервые Себастьян нарушил рецептуру своего чая…
Лиззи выпила совсем немного вина. Она болтала с Сиэлем о том, как же хорошо им будет вместе. Потом Себастьян принес торт с пирожными, а потом она почувствовала странную слабость. Комната закружилась перед глазами. Она не была трепетной бабочкой, и такое состояние было ей непривычно и даже оскорбительно. Сиэль сказал, что ей нужно отдохнуть.
Паула проводила Лиззи в ее комнату, уложила в кровать. Элизабет злилась на себя из-за своей беспомощности. А еще она впервые боялась уснуть.
Сколько себя помнила, она была невестой Сиэля. Это было естественно и правильно. Ее не смущало, что ее жених был младше ее на год. Хоть они и были родственниками, почти ровесниками, но были так не похожи. Болезненный, изнеженный, плачущий по любому поводу Сиэль был полной противоположностью слишком бойкой Лиззи. Даже дядя Винсент, гладя девочку по светлой головке, сожалел: если бы хоть не много этой живости добавить его сыну, но как хорошо, что Лиззи станет его дочерью, ему будет на кого оставить Сиэля. Лиззи льстили и смущали такие слова. Она заботилась и опекала Сиэля, даже не так как должна была опекать старшая сестра, а скорее как заботливая мамочка, ведь у него была такая красивая улыбка. Эта улыбка грела ее, как солнце. Потом случилась трагедия…
Хоть тело Сиэля так и не нашли, но пустой гроб захоронили рядом с его родителями, а на старом кладбище появились три новые могилы. Лиззи, наверно, единственная верила, что Сиэль жив. И он вернулся, но это был уже не тот открытый, улыбчивый Сиэль, ее солнышко. Он был холодный и замкнутый, а еще теперь он напоминал скрутившегося в клубок ежика. Лиззи понимала, что смерть родителей и другие несчастья не могли пройти для него бесследно. Еще, неизвестно, что случилось с Сиэлем за этот месяц. Воспоминания были болезненными, потому Лиззи решила не приставать с расспросами, а подождать, пока затянутся душевные раны мальчика. Но время шло, а Сиэль продолжал оставаться таким же отчужденным. Она пыталась расшевелить его, дарила всю себя, но бесполезно. Даже если Сиэль и снисходил до улыбки, она принимала это с благодарностью, хоть чувствовала, что все это наиграно. Лиззи билась как рыбка об лед, чувствуя что силы ее истекают, но вдруг, как спасение она стала видеть сны…
Мама хотела, чтобы она была стойкой, Сиэля пугали сильные женщины, подобные маркизе Миддлфорд, папа видел в ней беззаботную малышку, для брата она была как фарфоровая кукла. Благодаря семейному увлечению фехтованием, у Элизабет было много знакомых мужчин, что вызывало зависть у девушек ровесниц. Их мамы ставили ее им в пример. Потому подруг у нее не было. Зато парни за глаза называли ее Снежной королевой, но, тем не менее, всеми силами старались привлечь ее внимание. Она не знала, почему ей иногда бывало так грустно, что хотелось исчезнуть, но в своих чудесных снах она словно становилась собой.
Пусть сны ей снились только в доме Сиэля, в комнате с единорогом, но со временем Лиззи стала позволять некоторые фривольные фантазии. Как ни старалась Элизабет не могла вспомнить лица своего друга из снов, и какое-то время она пыталась представлять на его месте Сиэля, но как не страшно ей было признаться даже себе: ее жених был лишь тенью своего великолепного дворецкого. Она не знала, когда это началось, но когда она видела Себастьяна сердце, почему-то начинало биться чаще. Когда Себастьян ненароком прикасался к ней, по ее телу словно пробегал электрический разряд, а от его голоса ей становилось так тепло на душе. Чем больше Элизабет сдерживалась, чтобы никак не выдать свои чувства, тем больше она позволяла себе в волшебных снах.
Элизабет привыкла к статусу «вечной невесты» и сама не понимала, почему вместо радости, когда объявили дату свадьбы, почувствовала непонятную тоску. Леди Френсис провела серьезный разговор с дочерью. Она сказала, что детство закончилось, рассказала о некоторых обязанностях замужней леди и пояснила, как к этому надо относиться. Закончила матушка наставления тем, что выразила пожелания, что Элизабет станет достойной супругой, верной и делом и мыслями и не посрамит честь обеих семейств. Лиззи должна была быть честна с собой, как ей ни было грустно, но она должна была отказаться от своих снов.
Она не могла себе объяснить это, но она знала, что до свадьбы она не должна больше оставаться там. Она не хотела прощаться со своим «тайным» другом, но ей придется сделать это. Теперь снова оказавшись здесь, она вспоминала о верности и долге, но глаза предательски слипались и, сомкнув их всего на секунду, она погрузилась в сон.
…Она снова была в своем чудесном мире. Изменения, которые там произошли, трудно было не заметить. Природа словно умирала, или за столько лет весны внезапно наступила осень: не было ярких цветов, трава высохла, голые черные стволы лиан выглядели зловеще, а с деревьев опадали последние листья. Лиззи словно почувствовала пустоту и холод, но так, наверно, и должно было быть.
Элизабет боялась и ждала появления своего друга, ей предстоял сложный и неприятный разговор. Ей было бы проще, если бы он появился в виде единорога, но он вышел к ней как человек. Все слова, которые Лиззи хотела сказать, вылетели у нее из головы, слезы сами собой побежали с глаз, и она только и смогла, что пролепетать: «Пожалуйста, уходи…»
Не обращая внимания на слова Лиззи, он подошел к ней, провел подушечкой пальца по щеке, стирая дорожку оставленную слезой, и обнял. Элизабет чувствовала себя так уютно в его объятиях. «Как бы мне хотелось остаться с тобой навсегда» - прошептала она. Он улыбнулся и поцеловал ее. На этот раз его ласки были такими откровенными, что Лиззи понимала – это уже не игра. Она готова была перейти запретную черту, только однажды почувствовать себя желанной, а после перечеркнуть все и стать достойной супругой «Цепного Пса». Этот роман только ее иллюзия, которая больше никогда не повториться. Лиззи забыла о приличиях, теперь ей хотелось большего. Она даже не испугалась, когда почувствовала как пальцы, теперь уже ее любовника, осторожно раздвигают ее нижние губы, а потом, прикосновение там чего-то твердого.
- Разреши мне узнать тебя…
Лиззи впервые услышала голос ее «тайного друга». Почему-то он показался ей знакомым и родным…
Элизабет была на пределе. Ее дыхание было таким глубоким, словно ей не хватало кислорода. Грудь так соблазнительно поднималась с каждым вздохом. Себастьян слишком долго подготавливал свою протеже. Раньше он позволял ей почувствовать только финальный поцелуй по окончании их «встреч», но теперь все обстояло иначе. Это было их последнее свидание.
В отличие от смертных, демоны не обладают свободой действий. Они ограничены человеческой волей и желаниями, будь-то убийство или соитие. Но если зацепить струны темной стороны души, человек, так или иначе, превращается в инструмент демона. Себастьян брезгливо относился к убийствам, его специализация была жадность и похоть. Если первое он в полной мере нашел в своем нынешнем хозяине, то ко второму он намеревался подтолкнуть его невесту. За свое демоническое существование Себастьян соблазнил ни одну сотню женщин. Были среди них и девственницы. С этими нужен был особый подход, но и охота обычно была захватывающей. Это был своего рода азарт. Его телесная оболочка внешне ничем не отличалась от людской. Однако те ощущения, которые свойственны людям, ему были не доступны. Он не мог чувствовать вкус пищи, ощущать запахи, различать температуру. Блеклое подобие человеческих чувств он ощущал в виде боли и слабого наслаждения от секса. С невестой своего хозяина все было по-другому. Игра настолько увлекла его, что стала частью его существования. Это звучало слишком нелепо, но она перестала быть просто добычей, минутной похотью. Себастьян сам ловил себя на своем же козыре – алчность. Он не хотел отдавать ее никому другому, и боялся потерять ее. Демон и сам не знал когда попал в эту ловушку: может, когда впервые взглянул на обнаженное тогда еще детское кукольное тельце, когда позволил себе прикоснуться, считая все это просто насмешкой, а может тогда, когда первый раз увидел зеленоглазую белокурую девочку. Теперь поздно было об этом рассуждать. Разомлевшая, покорная Элизабет лежала под ним. Она не могла ответить на его просьбу, чуть заметно кивнула и положила руки ему на плечи.
Демон впервые испытывал такое. Поощренный вырванным обманом согласием Себастьян резко подался вперед…
…Элизабет почувствовала резкую, обжигающую боль. Она открыла глаза, не понимая, где находится, и когда ее сон превратился в кошмар. Она была в доме Сиэля в комнате с единорогом. Над ней нависал обнаженный дворецкий Себастьян, а боль причиняло нечто постороннее внизу в ее теле. Она попыталась вывернуться, чтобы избавиться от этой чужеродной заполненности, но «это», казалось, входило еще глубже. Лиззи готова была закричать, но Себастьян прикрыл ее рот ладонью:
- Вы разбудите весь дом. Вам нужно потерпеть, первый раз не самый приятный. Потом это приносит наслаждение.
Он убрал руку. Жестокие слова сделали свое дело: Элизабет растеряна, покорена, унижена. Себастьян провел пальцем по щеке девушки, стирая дорожку, оставленную слезой. Все должно было быть по-другому, без насилия. Она сама должна была прийти к нему, но сделанного не воротишь, и Себастьян не жалел ни о чем. Он подождал какое-то время, давая девушке если не расслабиться, то хотя бы привыкнуть к своему члену. Затем он начал медленно двигаться. Лиззи всхлипывала при каждом его толчке, однако через какое-то время ее дыхание участилось. Себастьян понимал – девушка далека от того, чтобы получить удовольствие от процесса, просто природа делает свое. Что не мог объяснить себе Себастьян, так это свое наслаждение. Это было похоже на извержение вулкана. Темп его стал невероятным и, наконец, достигнув пика, он излился в тело Элизабет. Себастьян немного отстранился. Что-то с ним произошло, но пока он не мог объяснить себе это. Лиззи лежала неподвижно, широко открытыми глазами глядя в потолок. Себастьян приподнял ее, обнял, прижал к груди, и даже позволил себе легким прикосновением губ поцеловать ее в висок. Он удивился, почувствовав теплоту человеческого тела.
- Кажется, мы немного опоздали. Пропустили такое представление. А могли бы даже поучаствовать, - услышал Себастьян голос за спиной.
Себастьян медленно обернулся. Их было двое: здоровяк, похожий на борова и как противоположность ему, худощавый тип, похожий на крысу. Этих визитеров стоило ждать. Преступники, которые пришли разобраться с Сиэлем Фантомхайвом, действовали по тому же плану, что и семь лет назад с его отцом. Как когда-то Рейчел стала заложницей, и Винсент не смог ничего сделать, так и теперь они пришли за Элизабет.
- Вовремя же невеста Фантомхайва решила расстаться с целомудрием. Какой удар будет по самолюбию ее жениха, - усмехнулся «крыса», указывая на кровавое пятно на простыни.
- Он недолго будет переживать, - подхватил игру напарника «боров».
Раньше демон никогда не позволял застать себя врасплох. Но находясь с Элизабет, он совершенно потерял счет времени. Пусть это и идет вразрез с планами его хозяина, но Себастьян должен был рассчитаться с наглецами.
Себастьян улыбнулся, он отпустил Элизабет, встал и медленно обошел вокруг незваных гостей. Бандиты с удивлением наблюдали за действиями дворецкого. Подойдя почти вплотную к «борову» Себастьян ударил того кулаком в солнечное сплетение.
По расчетам Себастьяна даже такой легкий удар должен был пронзить слабое человеческое тело насквозь. Но внезапно он сам почувствовал боль в кулаке. Растирая ушибленную руку, Себастьян поразился неким изменениям. Пребывая в человеческой форме, Себастьян фактически ничем не отличался от простых смертных. Разве что ногти у него были неестественного черного цвета, от того он вынужден был носить перчатки. Сейчас ногти на его правой руке были самые обыкновенные, а также исчезла печать контракта.
Толстяк засмеялся:
- Слабак!
Внезапно он скривился, изо рта потекла струйка крови, и он рухнул замертво, пронзенный шпагой Лиззи. Подобным образом Элизабет уже расправилась с его напарником.
- Сиэль в опасности! – крикнула Себастьяну девушка, накидывая халат.
Себастьян кивнул. Следовало предположить, что где-то в комнате Элизабет прячет свои шпаги, а, теперь не растерявшись, она воспользовалась ими, спасши свою жизнь и жизнь внезапно ставшего человеком Себастьяна. Михаэлис понимал, что девушка готова ринуться в схватку, защищая своего жениха, но позволить он это ей не мог.
Однажды Себастьян воспользовался этим способом, когда не позволил Лиззи остаться с Сиэлем на злополучной «Кампании», теперь ему пришлось сделать тоже самое. Он подошел к Элизабет, якобы для того, чтобы помочь одеться, затем резко надавив на специальные точки на шее, и девушка на некоторое время лишилась сознания.
Себастьян быстро натянул брюки и ненадолго вышел из комнаты. Он должен был дать кое-какие распоряжения слугам по обороне поместья, в котором уже начинался пожар. Убедившись, что все под контролем он вернулся к Лиззи.
Комната Лиззи имела один секрет. Однажды выскочка Чарльз Грей заявил, что в каждом поместье есть потайной ход. Он был прав, этот самый ход был в комнате с единорогом. Себастьян завернул Элизабет в одеяло и отнес в безопасное место. Оттуда он наблюдал, как пылает особняк и улыбался, представляя, как Фантомхайв истерически безуспешно зовет своего демона. Лиззи пошевелилась, она начинала приходить в себя. Девушка вздрогнула, обнаружив себя в объятьях дворецкого.
- Как он? – первым делом спросила Лиззи.
Себастьян прекрасно понимал о ком речь:
- Жив, здоров и очень сердит, - усмехнулся бывший дворецкий.
- А все? – голос Элизабет был словно слегка охрипший.
- Все спаслись, - заверил ее Себастьян.
- Зачем ты это сделал? – прошептала девушка.
- Я не мог отдать вас ему. Вам нужен кто-то более надежный, чем вздорный мальчишка, - ответил Себастьян.
- Теперь мне нет пути назад. Я не могу жить с этим. Мне нет здесь места, - вздохнула Лиззи.
- Вы разочаровываете меня. Вы всегда были сильной. Оставьте мысли о суициде. Иначе мне придется сдать вас на руки вашему разлюбезному жениху, даже если после этого я должен буду отправиться на виселицу, - возмутился Михаэлис.
Лиззи возмущенно фыркнула:
- Я вовсе не думала о самоубийстве. Я предала Сиэля, но как оказалось я ему не нужна. Я не настолько глупенькая. Сиэль использовал меня как приманку. Однажды он сказал, что его отец погиб потому, что бандиты захватили его мать, и он оказался, словно связан. Сиэль заверил меня, что он не настолько слаб. Теперь я прекрасно поняла его слова.
- Что вы собираетесь делать, - спросил Себастьян.
- Мне надоели эти грязные игры и интриги. Начну новую жизнь. Я могла бы, например, стать гувернанткой или учительницей, - ответила Лиззи.
Себастьян облегченно выдохнул. То, что Элизабет рассказывает ему о своих планах, означало, что она не собирается его убивать и, возможно, даже сможет когда-нибудь простить.
- Вы собираетесь начать новую жизнь в таком виде? – усмехнулся Себастьян.
Лиззи покраснела. Из одежды на ней был лишь легкий пеньюар.
- Позвольте мне пойти с вами, - произнес Себастьян почти торжественно.
Лиззи отвернулась.
- Когда Адам и Ева были изгнаны из Рая, бог дал единорогу выбор: остаться в Эдеме или уйти с людьми. Он предпочел последнее. Но люди забыли позвать его на Ноев Ковчег. Не прогоняйте меня, - Себастьян мало верил, что Элизабет прислушается к словам, которые в данных обстоятельствах и ему самому казались бредом. Но Лиззи обернулась и внимательно взглянула на своего любовника. Помолчав некоторое время, она произнесла еле слышно:
- Да…
Себастьян не мог поверить. Все-таки он ей не безразличен. Необходимо было подумать о том, как им выбраться, а для этого нужно в первую очередь раздобыть одежду. Михаэлис знал, как решить эту проблему. Зная о предстоящих событиях, слугам было приказано собрать вещи, которые были оставлены в месте, где огонь не мог их зацепить. Хоть Себастьяну и неприятна была мысль о мародерстве, но у него фактически не было другого выхода: для Элизабет подойдет платье Мейлин, а сам он может одолжить один из костюмов Снейка. Чтобы исполнить свой план Себастьяну пришлось снова на некоторое время покинуть Элизабет. Возвращаясь назад, он задержался на минутку возле дикой яблони. Себастьян сорвал с дерева плод и надкусил. Кисло сладкий вкус показался ему божественным.

@темы: Себа/Лиззи, Kuroshitsuji, Любимая графомань