Две сестры и некто третий.

[RoksiG]

Шарон К. Пенман "Солнце в зените"

Часть 1, Часть 2, Часть 3, Часть 4; Часть 5, Часть 6

- Я не понимаю тебя, Изабелла. Как можешь ты ставить предательство Джорджа в том, что он тебя не предупредил выше, чем его измена, когда он отказался от нашего отца?
Изабелла покраснела, а затем резко вспыхнула, как сухой трут.
- И полагаю, ты перекладываешь всю вину за смерть отца на Джорджа?!
- Я этого не говорила.
- Но это то, что ты подумала. Тебе никогда не нравился Джордж, мы это обе знаем. Ты готова очернить его, лишь бы обелить Дикона и Неда.

- Так это же Джордж был тем. Кто предал доверие нашего отца. Джордж, а не Ричард или Нед!
С не меньшей страстью ответила Анна. Изабелла была сейчас слишком зла, чтобы давать отчет эмоциям, которые ею овладели, перевернувшись настолько, что сейчас она стала на защиту Джорджа, хотя миг до этого, проклинала, на чем свет стоит. Она только осознавала горячее чувство возмущения, когда Анна так несправедливо переложила на ее мужа столь тяжелую провинность.
- Что за лицемерие, Анна! Что было бы, если Джордж вскоре последовал за отцом? Это не значить, что исход Барнета был бы другим. И даже, если бы так и случилось, хочешь сказать, что ты бы приветствовала поражение йорков? Радовалась, если бы мертвыми лежали Дикон и Нед, а не наш отец? Давай Анна, расскажи мне, как радовалась бы, если бы все произошло именно так! - издевалась она, а затем гнев ушел, свернулся и лег тяжелым грузом при виде исказившегося лица сестры. Она отвернулась, борясь с нежелательным чувством стыда. Не было особого азарта, задеть Анну, все оказалось слишком просто. – Ах, Анна, ну почему мы всегда должны ссориться? Даже в такое время… - Она решила, что стоило уступить упрямству Анны. Ведь она знала, что существовала реальная возможность, что больше они не встретятся. Она поднялась и всепрощающе похлопала Анну. - Не очень хочется попадаться на глаза Мадам Королеве, - сказала она саркастически. – Но все же мне нужно попрощаться с Эдуардом. Он был довольно добр вчера, после всего, что произошло…
Анна пожала плечами.
- Как пожелаешь, - равнодушно сказала она, но ее рот вытянулся в тонкую линию, а в глазах мелькнуло нечто зловещее и задумчивое. – Я видела ее прогуливающуюся на запад от монастыря вместе с герцогом Сомерсетом. Однако, я не знаю, где он, – она взглянула на Изабеллу. – Может даже он еще с постели не встал, - сказала она с внезапной злобой. – Думаю, он улегся спать далеко за полночь, празднуя известие о смерти нашего отца.
На Изабеллу снова накатила жалость, предшествующая ее предыдущему раздражению.
- С тобою будет все хорошо, Анна? – она хотела, чтобы это прозвучало как утверждение, но получилось, словно она задала вопрос.
- Не надо обо мне волноваться, Белла. Я не настолько им важна, чтобы со мной возиться, не сейчас. Со мною все будет в порядке… Правда…
- Конечно, так и будет, - сразу же неубедительно согласилась Изабелла.
- Все будет хорошо, - повторила Анна. Она прислонилась к столу, не отрывая глаз от Изабеллы. – Он не станут утруждать себя тем, чтобы причинять мне боль. Была бы такая возможность, он бы совсем со мной не заговаривал. А сейчас… Сейчас он будет избегать мое ложе так же, как избегает мое общество. Не думаю, что он рискнет сделать мне ребенка, когда мой отец умер, - произнесла она деловито, а потом прорвалась горечь. – Итак, видишь, Белла, наш отец умер напрасно.
Изабелла открыла рот, чтобы предупредить Анну: некоторые дерзкие речи, произнесенные вслух, были слишком опасны. Вместо этого она с ужасом перевела дыхание: в дверном проеме стоял Эдуард. Анна увидела ее тревогу и обернулась. При виде собственного мужа она побледнела. Она ухватилась за край стола, но когда он подошел, начала пятиться до тех пор, пока не была остановлена дальней стеной комнаты.
Изабелла смотрела, замерев, в то же время ее ум метался, пытаясь вспомнить, не сказала ли она что-либо такое, что могло бы вызвать осуждение Эдуарда. Ах, ну почему же Анна так и не смогла научиться держать язык за зубами? Вот теперь осталось только за последствиями наблюдать! В собственном браке Изабеллы было не меньше натянутости и лжи, но Джордж никогда не смотрел на нее так, как смотрел Эдуард на Анну. Иначе она бы так не стремилась присоединиться к Джорджу в Лондоне. Какими бы ни были ее чувства к Джорджу, но, очевидно, она не боялась его так, как боялась ее сестра Эдуарда.
Анна носила тонкую золотую цепочку на шее, давний дар отца: изысканное распятие из золота и черного дерева отдыхало в ложбинке меж ее грудей, чуть-чуть виднеясь из-под лифа платья. Эдуард накрутил цепочку на палец, натянув ее до предела, так что Анна вынуждена была придвинуться к нему так близко, что их тела соприкоснулись, а она вынуждена была откинуть голову, чтобы взглянуть ему в глаза.
- На этот раз ты права, дорогая, - холодно сказал он. – Я и в самом деле буду избегать твоей постели… И, осмелюсь сказать, от этого я получаю большее удовольствие, чем когда-либо с тобой. Я только рад что среди твоих многочисленных недостатков, как жены, оказалось также и бесплодие.
- Эдуард! – произнесла вдруг Изабелла так резко, что поразила всех, в том числе и себя. Но она видела выражение лица Анны и боялась того, что Анна может сказать. Она знала, что ее тихая сестра никогда не была самоуверенной, избегая конфликтов: Анна редко гневалась, и точно не страдала припадками ярости, к которым была склонна Изабелла. Но она знала, что Анна могла быть на удивление упрямой, и если ее достаточно спровоцировать, была способна на самые отчаянные крайности. Сейчас Анна начинала выглядеть ожесточенной, с ненавистью и страхом на лице, и Изабелла боялась, что сестра по неосторожности даст волю одному из внезапных всплесков откровенности. Ибо если она…
Эдуард когда-то удивил ее, сказав, что не одобряет избиение жен. И светская, и духовная власть признавали право мужа наказывать согрешившую жену, и Изабелла не могла ожидать, что Эдуард думает иначе, по ее оценке, свояк был не из тех, кто добровольно отказался бы от подобной прерогативы. Во время разговора, по крайней мере, он был настроен довольно решительно. В данный момент Изабелла это помнила, но она не готова была верить в его философские предрасположения, существовали некоторые убеждения, которые лучше бы не проверять на практике.
- Эдуард… Вы… Вы искали меня? – неубедительно закончила она, но это было лучшее, что она могла сделать в сложившихся обстоятельствах. Достаточно было даже этого. Он выпустил цепочку с распятием Анны, отступил на шаг и хотя бы принял вид ответной любезности.
- Я пришел, чтобы попрощаться с вами… И пожелать вам удачи.
- Удачи? – повторила она и обеспокоенно улыбнулась. – Вы думаете, что на пути в Лондон меня подстерегает опасность?
- Нет. Я подумал, что вам понадобится везение, уже после того, как вы достигнете Лондона!
В Изабелле шевельнулось чувство обиды, но ненадолго: слишком много правды было в том, что он сказал. Она вежливо ему улыбнулась, но он отвернулся. Его взгляд метнулся обратно к притихшей Анне.
- Должен ли я также пожелать тебе удачи? – спросил он с мягкой язвительностью.
Анна сглотнула, будто потеряв дар речи, а потом вздрогнула, когда он потянулся, словно прикасаясь к ее щеке. Она стояла неподвижно, но отвернув голову в сторону, а он засмеялся без малейшего следа веселья. Когда он двинулся к Изабелле, то подняла руку губам.
- У вас хватит вооруженных людей для безопасного сопровождения? - Изабелла изумленно кивнула. – Вы уверены, дорогая? Если нет, я прослежу, чтобы у вас было людей столько, сколько необходимо.
Она не ожидала такого великодушия: он не должен был делать предложение, способное взбесить его мать. Она улыбнулась.
- Merci, mon beau-frere! (Благодарю вас, деверь – фр.) Нет необходимости, Эдуард, но я так благодарна!
Он тоже улыбнулся и пожал плечами:
- De rien, Belle-soeur. (Не за что, сводная сестрица). – На мгновение он снова взглянул на Анну. –Как жаль, что вы не собираетесь с нею, дорогуша, - невыразительно сказал он.
Когда дверь закрылась, Изабелла сделала неуверенный шаг в сторону Анны, но потом остановилась. Было в лице сестры нечто такое, что подсказало ей: Энн не примет сейчас ее объятия. Она смогла различить слабый красный след на шее Анны там, где была витая цепь, смогла различить, как скоро грудь младшей девушки поднялась и опустилась. Она ждала, она чувствовала, что нужно выждать паузу и дать Анне прийти в себя.
- Анна, мне на самом деле нужно уезжать. Уже и так задержались, дело к полудню.
Анна приподняла ресницы. Изабелла никогда не видела ее глаза такими темными: полночно-коричневыми, почти черными, но в них не было слез, и что-то тронуло душу Изабеллы, так же как произнесенное детское «Белла», поскольку она помнила, как легко было заплакать Анне по потерявшемуся домашнему животному, несправедливому упреку, балладе о неразделенной любви.
Она двинулась вперед, крепко обняв Анну.
- Храни тебя Господь, Изабелла.
- Береги себя, сестра. Да хранит тебя Матерь Божья.
Анна кивнула.
- Я постараюсь. Теперь я должна сказать Веронике, что она поедет с тобой. Она пока еще этого не знает…
Она замолчала и сделала глубокий нарочитый вздох.
- Тогда я вернусь к дамской часовне, - и никаких эмоций, не более, чем она показала с Эдуардом перед этим, но через мгновение она добавила. – Я хочу поставить свечу за Йорков.