Шерон К. Пеннман "Солнце в зените" После Барнета

[RoksiG]

Часть 1

Часть 2

- Я знаю, вы не ожидали, что Уорик будет разбит. Но хватит думать о нем, маман, я уверен, что вы желали бы убедиться, как мало мы потеряли со смертью Уорика.
Он перевел вспыхнувший взор через Сомерсета на нее.
- Что скажете на это, милорд Сомерсет? Невиллы отняли у вас отца и брата. Можете ли вы сказать, наконец-то, мадам моей матери, что у вас есть сожаления по поводу смерти Уорика или Монтегю?
Сомерсет покачал головой.
- Нет, Ваша Светлость. Я не плачу по Уорику, - сказал он сухо.
Эдуард обернулся к матери.
- Когда мой лорд-отец был взят под стражу Йорками, это сделал именно Уорик, который провез его по улицам Лондона, чтобы над ним издевалась и дразнила чернь. Это Уорик был тем, кто привязал ему к стременам ноги, как если бы он был подлым, нищим преступником… а ведь он был помазанником божьим! Это был Уорик, кто пытался запятнать ваше имя и мое наследие, Уорик был тем, кто водрузил корону Ланкастера на Йорка!
- Можешь быть уверен, что я не забыла, - сказала Маргарита с некоторой резкостью.
Не обращая внимания, он одарил ее самой лучезарной улыбкой.
- У нас образовался определенный круг друзей, потому мы можем говорить открыто. Что если бы при Барнете пал Йорк? Мы все бы еще желали иметь дело с Уориком? Мы знали, что со временем придет расплата: он за многое должен был ответить. Но со смертью Йорка Уорик бы упрочил свое положение… И, возможно, его не так легко было бы выбросить из седла, - он вдруг улыбнулся. – Нет, Маман, мы могли бы даже сказать, что Йорк оказал нам своего рода услугу при Барнете.
Девон рассмеялся.
- Его Светлость прав, Мадам. Мужи будут стекаться под знамена, мужи, которые презирали бы выступать с предателем Уориком.
- Мой принц, - вдруг предостерегающе сказал Сомерсет, ибо только он заметил стоящую в дверях девочку. Он не был уверен, как долго она слушала. Но он был уверен, что она услышала слова, не предназначенные для ее ушей, и он сразу раскрыл ее личность: не стоило ему представлять дочь Уорика, жену его принца. Она была чем-то неестественным: стройное тело было как застывшее. Ее взгляд был сфокусирован. На мгновение ее глаза остановились на лице Сомерсета, но он чувствовал, что она его не видит. Он отметил, что смотрит на нее слишком пристально, чтобы признаться в этом сейчас. Мужчины, искалеченные в бою, слишком часто смотрели на него с тем же выражением глубинного недоумения, в мгновение, когда наносился решающий удар. Он сделал шаг по направлению к ней, а затем остановил себя. В конце концов, он не был тем, кто позаботился об ее удобстве, таком, которое предоставили Маргарите и принцу Эдуарду. Но ни королева, ни его принц не давали никаких указаний. Сомерсет колебался: впасть в королевскую немилость из-за ошибочного момента жалости? Но девушка начала дрожать. Пока он смотрел, она покачнулась и поймала дверной косяк для поддержки. Сомерсет, выругавшись, подошел к ней.
- Вам лучше присесть, миледи, - резко сказал он и, придерживая за локоть, повел к ближайшему стулу. Она, не сопротивляясь, оперлась о его руку. Он подумал, что она даже осознает его помощь. Но когда он выпрямился, и сделал шаг назад, она подняла на него свое лицо.
- Благодарю вас, - прошептала она.
В замешательстве Сомерсет взглянул на своих правителей. Они смотрели пристально, но именно на него, а не на Анну Невилл, которая перевела на них взгляд своих темных глаз. Он вдруг рассердился на их безразличие, и свое собственное нежелание выполнить такой простой жест доброты. Он открыл рот: слова, ставившие его благополучие под угрозу, вот-вот готовы были сорваться с языка.
- Анна? Сестра, что тебя беспокоит?
Сомерсет отвернулся, благодарно передав нежелательную ответственность другому, тому, кто справиться с нею лучше. Он наблюдал, как старшая дочь Уорика склонилась над сестрой. Он стоял достаточно близко, чтобы увидеть, как младшая сглотнула, услышать ее запинающиеся слова и вздох Изабеллы Невилл.
Она замерла, а затем развернулась лицом к остальным.
- Мадам, что говорит моя сестра? Это не может быть правдой!
Маргарита уселась в кресло с высокой спинкой, принадлежащее аббату. Говоря вроде как сама с собой, она смотрела сквозь Изабеллу:
- Вчера утром близ деревни Барнет была битва. Йорки одержали победу. Ваш отец и дядя убиты на поле битвы.
Сомерсет скривился: как бы он не обожал свою королеву, но она могла найти и более мягкие слова. Затем он услышал, как Анна Невилл издала сдавленный звук, и он подумал: «Господи Боже. Она не знала о Монтегю!» Однако Изабелла Невилл не издала ни звука. Она стояла спиной к Сомерсету, но он видел как плечи ее сгорбились, подавшись вперед, увидел дрожь, которая сотрясла ее тело.
- Что… что с моим мужем?
Сомерсет был поражен. Он думал о девушке как о дочери Уорика и почти забыл, что она также была женой Кларенса. Ему пришло в голову, что луче бы ей не напоминать им об этом.
- Вашим мужем? - Маргарита повторила это таким тоном, который охладил бы и более мужественный дух, чем у Изабеллы Невилл.
Однако Сомерсет сразу заметил, что девушка все поняла не так:
- О, Матерь Божья, он тоже умер!
- Нет! – Маргарита подалась вперед. – Он не мертв. Вам не нужно тратить свои слезы на Кларенса. Я полагаю, он процветает, как и люди, окружающие его. Кларенс может и дурак, но он неимоверно везучий дурак. Лучше бы поплакали о себе, леди Изабелла.
Сомерсету не понравилось озвученное, но Изабелла поняла только то, что ее муж жив.
- Где он, мадам? Он присоединится к нам? – ее голос стих, инстинкт оповещал ей о пока еще скрытой опасности. – Он ранен? – вздрогнула она.
- Нет. Ваш муж вышел невредимым из боя. Без единой царапины.
Такие слова должны были успокоить. Но они послужили тем, что породили страх. Изабелла ожидаемо, беззвучно, упала без чувств.
- Он предал нас, - выплюнула слова Маргарита, увидев реакцию Изабеллы. Убедившись, что шок девушки был неподдельным, она, успокоившись, с презрением сказала. - Он перебежал к Йоркам при первой же возможности. Он отказался от вашего отца… и, кажется, от вас тоже. Похоже, предательство стало привычкой Кларенса, - чтобы наблюдать за Эдуардом, Маргарита перевела взгляд с измученного лица Изабеллы, и посмотрела на сына. – И готова поспорить, он ни разу не задумался о жене, которой, возможно, придется пострадать за его предательство.
Несмотря на подобные речи, Сомерсет понимал, что она не собиралась взвалить на Изабеллу Невилл вину за грехи мужа. Маргарита была импульсивна, но никак не глупа. Он был уверен, что она никогда не даст Йоркам такое мощное оружие, как обвинение в том, что Йорки притесняли дочерей Уорика. Кроме того, девушка имела сомнительную ценность как заложник: Кларенс, казалось, был не из тех особ, которые способны на нечто неожиданное, когда подвергалась опасности его собственная шкура. Но когда Изабелла отшатнулась и он увидел ее лицо, то понял, что она приняла угрозу Маргариты в серьез.
Анна Невилл встала на ноги так стремительно, что споткнулась о свои юбки.
- Мадам, Изабелла моя сестра, - решительно сказала она.
Сомерсет понимал, как мало это значит. Он подозревал, что Анна тоже. Он продолжал стоять, где стоял, но мог видеть дрожь в плотно стиснутых небольших кулачках, мог видеть, как они сжимают складки юбки с невероятной настойчивостью.
Изабелла Невилл, казалось, тоже почувствовала, что она нуждается в более сильном покровителе, чем ее сестра, и теперь она взирала на шурина.
- Полагаю, принц Ланкастеров не будет мстить за себя женщине, - она умоляла, но если ее обращению не хватало тонкости, то не хватало и искренности.
Эдуард удивленно посмотрел. Был ли он польщен мольбой Изабеллы, Сомерсет сказать не мог, но он ответил, совсем не враждебно:
- Успокойтесь, дорогая. Хоть я не могу придумать для Кларенса большего наказания, чем отправить ему вас, но если таково ваше желание, то можете отправляться хоть сейчас.
- Мэрси, Эдуард, - тихо пробормотала Изабелла.
После значительной паузы, Анна присоединилась с благодарностью, как-то запоздало взглянув на Эдуарда и его матерь для подтверждения. Маргарита обратила внимание на настойчивую девицу, но сдержала готовый вырваться ответ. Казалось, впервые она обратила внимание на аббата Бемистема. Он совсем не принимал участие в разговоре, так же как и не пытался утешить дочерей Уорика. Но соблюдая нейтралитет или нет, он все-таки был священником, а не одним из ее приближенных, как Мортон. Были некоторые условности, которые должны были соблюдаться в его присутствии. Она бесстрастно взглянула на невестку и произнесла:
- Предполагаю, что вы и сестра предпочли бы удалиться по своим кельям, Анна. Я позволяю вам сделать это, - как-то с запозданием добавила она. – Мои соболезнования от вашей утраты.
Маргарита без какого-либо выражения смотрела в лицо Анны Невилл.