Автор: RoksiG
Бета: F.Katter, Ksandria
Размер: мини (2 897 слов)
Пейринг/Персонажи: Бильбо Бэггинс/Дора Бэггинс
Категория: гет
Жанр: юмор, драма, преканон
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: История, которая осталась в тайне...
Прошло несколько лет как Бильбо Бэггинс вернулся из своего путешествия. Походный плащ лежал в одном из комодов, за все эти годы хозяин даже не взглянул на него. Жало, как украшение, спокойно висел над камином. У Бильбо было время, чтобы записать всю правду о своих похождениях. Почти всю… некоторые подробности Бильбо хотел бы не рассказывать, а некоторые события, которые предшествовали его похождениям и вовсе скрыть.
Как ни странно, но другая сторона тоже предпочитала все оставить в тайне.
История путешествия, а точнее причина, толкнувшая его на столь рискованное дело, на самом деле скрывалась в событиях произошедших несколько ранее, чем на пороге появился маг Гэндальф.
***
Был чудесный, теплый весенний день, какой бывает в конце весны, когда она вот-вот готова перейти в лето - самое подходящее время, чтобы совершить давно обещанный визит к родственникам. Дядюшка Данрон давно уже пенял ему за подобное пренебрежение. А после того, как вся семейка Брэндибаков-Бэггинсов переселилась на Холм, став соседями Бильбо, с его стороны это стало и вовсе невежливо.
Если постоянно отговариваться, можно вконец обидеть родственников, но заявляться просто так, без повода, Бильбо тоже не любил – мало ли какие планы могут быть у хозяев. Так что, после некоторой переписки дата визита была определена, о чем Бильбо сделал пометку у себя в календаре.
Конечно же, господин Бэггинс с удовольствием повидался бы и с ворчливым дядюшкой Данроном, и с тетушкой Малбери – Бильбо невольно улыбнулся, вспоминая их пререкания. Тем более, что ему было что обсудить с Дрого. Они с кузеном были ровесниками и даже лучшими друзьями какое-то время, и, эта дружба могла бы продлиться долгие годы, если бы не одна вредная особа, а точнее – младшая сестра Дрого – Дора. Столько лет прошло, а Бильбо до сих пор морщился, вспоминая выходки этой девчонки. Дора была на целых двенадцать лет младше, но, что касается всяких пакостей относительно Бильбо, тут ей не было равных: она забрасывала кузена гнилыми овощами, засыпала в его кармашки и за шиворот песок, устраивала другие ловушки, о которых Бильбо никогда бы не признался, но при этом ей как-то удавалось выходить сухой их воды. И ведь тогда-то они были такими малышами. Теперь же от Доры ничего хорошего не стоило ждать. В переписке тетушка Малбери жаловалась, что из-за своего скверного характера Дора никогда не найдет себе мужа. Иногда весточки от занозы-Доры проскальзывали в письмах дядюшки и Дрого. Сама же Дора игнорировала поздравительные открытки Бильбо, но оно было и к лучшему. Никакого желания общаться с вредной кузиной у него не было.
В раздумьях Бильбо сделал небольшой крюк. Ничего страшного не случиться, если он немного задержится для того, чтобы полакомится ароматной шелковицей – сейчас для нее самый сезон – а заодно и насобирает немного ягод в подарок хозяйкам. Тетушка готовила просто великолепные пироги с шелковицей.
Небольшая чаща была одним из секретных мест игр маленьких хоббитов. Их ягоды были вообще особенными. Бильбо не думал, что кто-то еще помнит об это месте: нынешнее поколение маленьких хоббитов было не таким беспокойным, так что поиски эльфов и битвы с драконами остались в прошлом. Чего Бильбо совсем не ожидал увидеть, так это кого-то постороннего. Незнакомка, не замечая ничего и никого, увлеченно обрывала шелковицу, забравшись на камень, чтобы добраться до самых спелых ягод.
Незнакомка обернулась и внимательно сверила собеседника взглядом.
— Был добрым, пока не появился Бильбо Бэггинс, — фыркнула она.
— Дора?
Тот самый кошмар его детства… Хотя стоил сказать правду кузина очень изменилась. Но под симпатичной мордочкой и привлекательной фигурой скрывалась все та же Дора.
— А кто еще? — засмеялась она, спрыгнула со своего постамента и, тут же присев, скривилась, схватившись за лодыжку. Дора снова попыталась встать, и снова ойкнув, присела на камень.
— Лучше не стоит пробовать. Это может быть не так хорошо, — обеспокоенно заметил Бильбо, кинувшись к Доре и попытавшись узнать серьезность ее травмы.
— А что может быть плохого в такой хороший день кроме Бильбо? — Дора обиженно сложила на груди руки и попыталась отодвинуться.
— Это похоже на вывих. Подожди здесь, пока я позову твоего отца с братом, — предложил немного смутившийся Бильбо. Возможно, Дора так же желала встречи с ним, как и он с нею, а потому все это было для нее слишком неприятно.
— Подожду. Что мне еще остается делать? Буду сидеть здесь совсем одна. Замечательно придумал, Бильбо Беггинс, — возмутилась Дора.
Бильбо решил, что она вправе обижаться. Нельзя оставлять девушку одну в таком месте, даже если это Дора. Он переложил ее руку себе на плечо, обхватил ее талию, помогая подняться. Самое странное было то, что Дора совершенно не протестовала, полностью доверившись Бильбо.
Вот так они и шли, Бильбо и опирающаяся на его плечо Дора. Она преодолели уже большую половину пути, когда подопечная Бильбо внезапно остановилась.
— Больно, — пискнула Дора и еще сильнее вцепилась в Бильбо. Освободиться от ее хватки у него не получалось, так что не оставалось ничего другого, как подхватить ее на руки. Наконец они добрались до дома дядюшки Данрона.
В нескольких словах Бильбо удалось рассказать ошеломленным родственникам историю их встречи с Дорой. Сама же виновница была непривычно тихой и смущенной, что, впрочем, было и неудивительно в сложившейся ситуации. Хорошо, что все так счастливо разрешилось.
Дядюшка Данрон устроил настоящий пир и пригласил целую кучу гостей. Для настоящего веселья ему даже пришлось нанять музыкантов, но праздник удался на славу. Молодежь не могла усидеть на месте. К концу вечера даже Дора, забыв о больной ноге, так ловко отплясывала, что Бильбо стал сомневаться, что приключения в лесу не были подстроены.
Бильбо решил, что лучше не накручивать, и облегченно вздохнул. Вечер был настолько хорош, что ему понадобился отдых после веселья. Но не тут-то было. В полдень раздался звонок в дверь. На пороге стояла Дора.
— Добрый день! — опешил Бильбо, глядя на смущенную Дору.
— Я хотела поблагодарить тебя.
Она протянула Бильбо накрытое вышитым полотенцем блюдо. Бильбо в свою очередь был смущен не меньше, но принял подарок.
— Пирог с шелковицей, — пояснила Дора.
— Благодарю. У тетушки Малбери лучшие пироги в округе, — растерялся Бильбо и ляпнул первое, что пришло на ум.
— Я сама его пекла! — возмутилась Дора и сжала кулаки, будто сейчас ударит. — И нога болит! А ты меня до сих пор на пороге держишь!
Вот в чем нельзя было упрекнуть Бильбо, так это в негостеприимности. Он провел прихрамывающую Дору в гостиную, сам же отлучился, чтобы заварить для них чай. Странное дело, – размышлял он, заливая кипяток в чайник, — вчера Дора повредила левую ногу, а сегодня хромала на правую. И этот пирог… С чего это Дора стала такой благодарной?
Пирог с шелковицей был так кстати, но Дора не спешила к нему притронуться.
— Как он тебе? Я так старалась, — Дора так искренне смотрела Бильбо в глаза, что у него закралось подозрение, что пирог с неприятным сюрпризом.
— Очень вкусно. Ты хорошая хозяйка. Кому-то очень повезет. — Бильбо все же решил попробовать угощение.
— А что, если уже кому-то повезло? — Дора покраснела и, взяв кусочек пирога на вилку, отправила его в рот.
Чаепитие прошло довольно спокойно и приятно, и возникшая неловкость была сглажена отвлеченной беседой. Когда часы пробили четыре раза, Дора засобиралась домой, отказавшись от сопровождения. Проводив кузину, Бильбо обнаружил, что та забыла блюдо, в котором был пирог. Бежать за Дорой не было смысла, посему он решил занести блюдо на другой день, о чем сделал запись в своем календаре.
Но его опередили.
Бильбо как раз собирался завтракать, когда на его пороге появилась Дора. Он даже не смог понять, как все произошло: мгновение назад он пригласил ее в дом — и вот Дора уже жарит яичницу с беконом на двоих. К слову, яичница была вкуснейшей, бекон прожарен отменно и даже овощной гарнир был выше всяких похвал.
Бильбо сперва было не по себе от постороннего в его кухне, но у Доры до того славно спорилась работа, что всякое чувство неловкости скоро ушло. Милая болтовня и хорошая стряпня подняли настроение Бильбо до небес. Дора — милая девушка…
— Я помешала каким-то твоим планам? — Дора заметила, как притих Бильбо.
— Вовсе нет, — успокоил кузину Бильбо. Сейчас он словно заново видел такие знакомые черты повзрослевшей Доры. Особенно ее глаза. Почему-то раньше он не замечал, что они — цвета темно-янтарного меда.
Дора еще немного повозилась на кухне, перемыв и сложив посуду, затем попрощалась, снова попросив ее не провожать.
Хоть Бильбо и был под впечатлением от неожиданного визита, о своих ежедневных делах ему забывать не стоило. О Доре он вспомнил, когда пришло время обеда. Разбираясь с высохшей посудой, он ворчал, что хоть Дора и вымыла все дочиста, но сложила совсем не так, как это обычно делал хозяин. Разгорячившись, Бильбо чуть не разбил чашку. Выяснилось, что забывчивая Дора снова не забрала блюдо. Бильбо сделал очередную пометку в календаре: нанести визит Брэндибакам-Бэггинсам.
Его планы нарушил дождь. Начавшийся ночью сильнейший ливень окончился только к утру. Небо оставалось затянуто тучами, а мелкие неприятные капли воды с неба, орошавшие землю, кого угодно загнали бы в нору. Как оказалось, для Доры мерзкая погода не была помехой.
Она стояла на пороге дома Бильбо промокшая, продрогшая и такая беспомощная. От ненастья ее не смог защитит даже казавшийся добротным плащ. Так оставлять ее было нельзя. Бильбо разжег камин, посадив напротив него Дору. Когда он вернулся с горячим грогом, чтобы согреть гостью, та выкладывала на каминную полку небольшой мешочек.
— Он не промок, но немного прогреться ему совсем не помешает, — пояснила она. Как Доре удалось пронести его сухим, красноречиво свидетельствовали две расстегнутые пуговицы на ее блузке. Бильбо стоял в замешательстве. Воображение играло с ним злую шутку. Он очень явно представил, что там — ниже, после чуть виднеющейся ложбинки груди. Бильбо понимал, что такие мысли нужно гнать подальше. Пусть Дора уже не маленькая девочка, но все-таки она — его кузина Дора.
— Грог — то, что нужно, — прервала его оцепенение Дора, встряхнув головой. Прядь рыжеватых, еще мокрых от дождя, волос, прилипнув к ее шее, выделялась, как указатель на светлой коже.
«Не смотри. Не думай. Не представляй», — как заклинание твердил себе Бильбо. Он смог перевести дыхание только когда кузина, забрав чашку с горячим напитком, вновь направилась к камину и устроилась в кресле поближе к огню. Бильбо, стараясь не смотреть на кузину, присел в кресло рядом.
— Думаю, уже достаточно, — Дора захватила лежавшую на каминной полке трубку и тот мешочек, что она принесла. В другой бы ситуации Бильбо бы такое не позволил: его трубка — только для его рук. Сейчас же он решил промолчать.
В мешочке Доры оказалось трубочное зелье. Ни один хоббит не мог оспорить то, что лучшее трубочное зелье готовили в семействе Брэндибаков. И секреты свои они хранили надежно. Бильбо очень некстати вспомнил, что одна из семейных историй Брэндибаков-Бэггинсов была о том, как тетушка Малбери завоевала дядюшку Дрого при помощи особого трубочного зелья. Но ведь это — Дора. Дора, которую он знал с детства. Она совсем ничего подобного не замышляла.
— Все готово, — Дора присела перед Бильбо так, что теперь смотрела на него снизу вверх, отчего при свете огня казалась такой загадочной. Если бы Бильбо хоть раз довелось видеть эльфов, то он бы сказал, что игра теней делает ее похожей на представителя этого величественного народа.
Дора протянула ему набитую зельем раскуренную трубку. Бильбо затянулся. Зелье было действительно отменным. Может, то блаженство, которое отразилось на его лице, заставило Дору засмеяться:
— Это — новый урожай. Его еще никто не пробовал. Будешь первым.
Бильбо чуть не поперхнулся. Если Дора, как в детстве, снова взялась за старое, то ему, на правах старшего брата, следовало бы объяснить ей, что для взрослой девушки такие шутки неуместны, но Дора уже преспокойно сидела в своем кресле, попивала еще неостывший грог и, наблюдая за огнем, погрузилась в свои мысли.
— Так я точно не согреюсь, — отставила пустую кружку Дора. — Вот так будет лучше. Подвинься немного. — Она попыталась устроиться на кресле рядом с Бильбо. Пусть оно и было достаточно большим, только для двоих явно не было рассчитано. Потому, после нескольких попыток устроиться, Дора оказалась сидящей на коленях хозяина, даже не смотря на его робкие, но протесты. Может, Бильбо слишком расслабился от трубочного зелья, но эта возня ему даже нравилась. В общем-то, он и сам не заметил, как его руки оказались на талии Доры.
— Глупый, глупый Бильбо Бэггинс, — шептала ему на ухо. — Ты только сейчас все понял…
***
— Тот ящик следует убрать. Он портит вид гостиной и занимает много места, — рассуждала Дора несколько часов спустя. — Ту уютную комнату можно приспособить для детской. С этим не стоит затягивать. И еще… Когда ты пойдешь просить моей руки у отца?
— Завтра? — неуверенно то ли спросил, то ли ответил Бильбо.
— Послезавтра. Папа как раз собирается в этот день попробовать зелье нового урожая. То самое, – подмигнула Дора. — Так что, он будет в хорошем настроении.
Непогода улеглась. Дора, теперь почти невеста, ушла, а сам Бильбо снова присел к камину в раздумьях.
Все правильно: хоббит из такого почтенного семейства просто обязан был позаботиться о будущем. Пусть он и справлялся со всем сам, Бэг Энду, наверное, действительно нужна была достойная хозяйка. Дора самая подходящая партия. Пусть, в отличие от других Бэггинсов, он никогда не мог понять, что у нее в голове, но это и к лучшему. Разве не говорил его папенька Бэггинс что-то подобное про его матушку? С другой стороны, все происходило слишком стремительно для его тихой размеренной жизни. Бильбо не верил в судьбу и ее знаки. Если можно было избежать принятия решений, он был этому только рад. Хорошо, что у него была небольшая отсрочка. Он не собирался менять принятое, вроде бы совместно, решение. Ему нужно было еще свыкнуться с грядущими переменами, доживая последние дни холостым хоббитом.
Следующий день был на удивление теплым и ясным. Ничто не напоминало о вчерашней непогоде. Солнце сияло, трава мерцала в капельках росы. Бильбо Бэггинс позавтракал и, выполняя ежедневный ритуал, курил трубку, стоя в дверях. Случайность или нет, но именно в тот момент на его пороге появился Гэндальф.
Что произошло дальше пересказывать не стоит, все произошедшее очень подробно было описано самим Бильбо. Разве что, можно уточнить еще одну незначительную деталь. Нежданные гости Бильбо, затеявшие после застолья бурную уборку на кухне хозяина, конечно, ничего не разбили. Одно блюдо разбил сам, вертевшийся посреди кухни, Бильбо. И это было блюдо Доры. На несколько секунд у хозяина норы неприятно сжалось сердце. «Это блюдо тот семейный талисман, который мы передадим нашим детям, в каждой семье должны быть свои легенды», — говорила Дора. И первая же семейная легенда всего через день разбилась вдребезги.
«Да будь, что будет», — решил Бильбо. Он смотрел на дымовые колечки, запускаемые Гэндальфом и Торином, и слушал пение гномов. Ему стало так спокойно, как никогда не было в жизни. «Ни один дракон не справится с Дорой», — мелькнула мысль.
***
Что произошло дальше, не столь интересно и, возможно, даже не стоило упоминания. Может просто развеять кое-какой интерес, если такой имеется, касательно судьбы героев этой истории?
По возвращении из своего путешествия, несмотря на добытые сокровища, Бильбо на какое-то время остался без жилья. Оно оставалось без хозяина, пока суд решал, признавать ли этого пришельца подлинным Бильбо или же все-таки он — самозванец. Даже те из родственников и знакомых, кто, казалось бы, был на его стороне, не торопились дать ему приют. Репутация бродяги Бэггинса была испорчена так, что залатать ее невозможно было никакими, непонятно откуда взявшимися, сокровищами. Единственный дом, где ему радушно открыли двери, был домом его кузена Дрого. За прошедшее время в этом семействе произошли значительные изменения. Умер старик Данрон. Сраженная горем тетушка Малбери перебралась к своей сестре на ту сторону реки, оставив нору своим детям. Дрого женился. Дора осталась с братом, взяв на себя роль хозяйки, чему тихая и спокойная супруга Дрого и не противилась. Что сказать, Дора оставалась острой на язык упрямой Дорой. Пока шла судебная тяжба, Бильбо несколько лет прожил в этом семействе. Дора не упускала случая подколоть непутевого кузена, но то были шутки совсем другого рода. Это было так, словно вернувшись из путешествия и став особенным для всех, Бильбо Бэггинс стал как все для Доры Бэггинс. Она ни словом не помянула о том, что случилось за день до начала его приключений. А как-то раз, когда Бильбо сам невзначай попробовал завести разговор, просто пожала плечами — она уже давно все забыла и, странно, что его еще такие пустяки тревожат.
Когда Бильбо все-таки отвоевал Бэг Энд, он несколько дней прислушивался к любому стуку и шороху. Кто знает эту Дору, может она таки решится придти и потребовать свое. Однако, все сроки истекли, а упрямая родственница так и не нагрянула к нему с нежданным визитом. Бильбо написал ей письмо, где справлялся о ее здоровье, а в конце приписал, что в этом году такая теплая весна, что следует ожидать богатый урожай шелковицы. Ответное письмо последовало незамедлительно. В нем Дора писала о здоровье и делах брата, свояченицы Примулы и маленького племянника Фродо, давала много советов и наставлений, но — ни слова о шелковице. Бильбо написал снова — Дора ответила.
Со временем эта переписка стала своего рода традицией. Гордая Дора отказалась от помощи даже тогда, когда случилось несчастье с братом и его женой, и ей с племянником пришлось перебраться к родственникам в Брэнди-Холл. Письма Доры оставались почти такими же. Разве что, она все чаще с какой-то нежностью описывала проказы племянника, так что Бильбо и сам уже полюбил этого мальчишку. «Ты не представляешь, насколько он похож на тебя, правда умишка у него поболе», — писала Дора. Бильбо усмехнулся — у него уже был план, на кого он оставит Бэг Энд.
Это было даже к лучшему, что они с кузиной остались только друзьями. Когда он обдумывал подарки для знакомых и родственников, к своему стоодиннадцатилетию, сперва думал подарить Доре точную копию ее разбитого блюда, но, немного поразмыслив, решил преподнести ей, как память о себе, мусорную корзину.
Обзорам