Продолжение цветочной темы

Крокусы уже отсцвели, а тюльпаны только начинаются.

---

Флешмоб подхватила от  Контесса

Суть - постим 7 актуальных на данный момент песен.
1. Иногда эту композицию хочется поставить как заглавную. В общем-то "как корабль назовешь"

2. Это связанно с тематикой нынешнего "запАда". К сожалению вставить не получилось, так что ссылкой
www.youtube.com/watch?v=uuZsueUBvdU

3. С недавней победой Александра Усика

4. С февральскими трагическими событиями

5. Даже не знаю, почему, но в последнее время слушаю часто...

6. Весна и у меня грустный "романтик"

7. А это я смотреть-слушать буду долго. Почти вечно и просто воспользуюсь моментом опять апнуть). Потому что это прекрасно, и это воплощение одной мечты


Специально никого не осаливаю. Добровольное развитие темы приветствуется

---

Что-то новенькое с Наем

---

21.04.2015 в 09:22

Пишет  GreegAV:

---

Название: Лекарство от скуки
Автор: Roksan de Clare
Бета: jester_klo, Xenya-m
Размер: мини, 2928 слов
Пейринг/Персонажи: Атос/Констанция Бонасье, Нинон де Ларрок, господин Бонасье, ОЖП, ОМП
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждения: дабкон
Краткое содержание: Изменила ли она его жизнь - неизвестно. А он ее - точно...
Размещение: нет

— Вы не ребенок, мадам, тащить в дом всякую дрянь, — наставлял Констанцию Бонасье ее рассудительный супруг.

Старый партнер отца, получивший часть его дела как приданое молодой супруги, Жак был не очень суровым мужем и давал жене определенную свободу. «В границах разумного, конечно, и если уж случается их перейти, то нужно стараться сохранить все в тайне, дабы репутация и доброе имя не пострадали,» — говаривал он.

Господин Бонасье был прекрасно осведомлен о ее детской привычке подбирать раненых птиц и слепых котят, хромающих щенков и голодных мальчишек. Почти все они по приказу отца, несмотря на слезы Констанции, тут же оказывались на улице. Ее муж был не так строг и позволял оказывать приемышам посильную помощь до тех пор, пока один из мальчишек — внешне сущий ангел — не попытался их ограбить и поджечь дом. С тех пор либо сердце Констанции покрыл лед, либо глаза, научившиеся видеть коммерческую выгоду, стали к подобным случаям слепы, но поток непрошеных гостей значительно сократился. Еще она научилась если не уважать навязанного ей мужа, то мириться со многими его привычками. Хотя бы с этим пафосным «мадам», когда он ею недоволен. Обвинение было несправедливо: Констанция поступила как добрая христианка, помогая ближнему. К тому же этому ближнему определение «дрянь» совсем не подходило.

— Вы просите меня выкинуть на улицу человека, родившегося с золотой ложкой во рту? — упрев в бока руки, заявила Констанция.

— Не с золотой, а, скорее, с серебряной — потому и гонора будет больше, — уже спокойно заметил ей муж. — Если напился и позволил себя избить, то тем более неудачник и судьба его — закончить где-то в канаве. Желаете проявить милосердие, так проверьте его карманы. Если что-то осталось, то оставьте себе. По крайней мере, эти средства не пропадут даром.

В этом Констанция действительно послушалась мужа — и напрасно. Денег при ее подопечном не было — разбойники, избившие его, успели все забрать. Оставили лишь маленький кулон сомнительной ценности. Не только из любопытства, но и чтобы получить хоть какое-то представление о личности ее гостя, Констанция его открыла. Там не было ничего, что могло бы ей помочь — портрет женщины и высушенный цветок. Безделушка, но не для ее незнакомца. Без малейших раздумий она вернула чужое сокровище туда, откуда достала.

— Вы оказались неправы, — заметила Констанция мужу. — Денег при нашем госте достаточно, чтобы обеспечить его проживание и возможные неудобства.

Жак Бонасье одобрительно кивнул, не заметив подвоха: в доходную статью их гостиничной книги она вписала собственные накопления.

Гость-призрак, гость-загадка исчез в полдень. Он не растворился в воздухе, а ушел, как и положено, через дверь, не сказав ни слова. Разве должно было ее это удивить? Констанция не ожидала увидеть его снова, но он вернулся, небрежно бросил на стол кошелек, в котором оказалось несколько ливров — достаточно, чтобы уплатить долг Констанции и остаться в прибыли, а затем поднялся в свою комнату, как будто она уже была его домом.

— Вина, — бросил он, не оборачиваясь, и захлопнул дверь.

— Отнеси, — приказала Констанция своей помощнице Беноайт, отдавая ей бутылку лучшего вина, что нашлось при маленькой гостинице.

— Что, если, осушив ее до дна, он начнет здесь все крушить? Он такой странный. Не доверяла бы я ему, — ворчала Беноайт.

— Хуже будет, если он начнет все крушить, не получив свое, — одернула разговорившуюся служанку Констанция.

Беноайт подчинилась, но все равно продолжала ворчать.

— Демон. Не человек…

— Ты заметила у него рога и копыта? — Констанция давно уже хотела избавиться от нерасторопной помощницы. Посетителей у них было не так много, и служанка разленилась и растолстела.

— Нет. Ни слова. Но он так на меня зыркнул, — Беноайт вытаращила глаза, что должно было означать выражение лица жильца.

— Но он тебя не съел? — в этот момент Констанция думала, что участь служанки решена. — И разве демон будет пить шато?

— Нет, — глаза Беноайт округлились еще больше: такое простое доказательство человеческой природы гостя ей в голову не приходило.

— Иди к себе. Сегодня ты уже не понадобишься.

Решение уволить служанку растаяло тонким маревом. Беноайт наивная и недалекая девушка, но она старается. Куда она пойдет? Вернется в деревню к родственникам, о которых девушка не желает и вспоминать?

— Да, хозяйка, — сказала Беноайт и не сдвинулась с места.

— Иди, иди, — повторила Констанция. Время было еще слишком раннее, чтобы ложиться спать, но позднее, чтобы заниматься делами. Новый жилец, получив свою выпивку, вел себя за дверью так тихо, словно его и не было. Но была звонкая монета, уплаченная ним, так что впервые Констанция могла сказать, что ее доброта принесла ей выгоду.

Так все и шло, тихо и мирно. Утром гость уходил, вечером возвращался, Беноайт приносила ему бутылку вина, и он закрывался со своей стеклянной любовницей, никого не тревожа. Но стоит опустить руки и сказать: вот и ладно, как обязательно произойдет неприятность.

В тот день Констанция задержалась вне дома дольше обычного. На обратном пути с рынка она зашла к подруге детства Андре. Милая и предприимчивая Андре имела мужа, талантливого кондитера, ничего не смыслящего в коммерции, магазинчик сладостей и годовалого сына, который только-только начал лепетать свои первые слова. И это оказалось поводом устроить маленький праздник. Они лакомились, восхваляя таланты супруга Андре, чудесными разноцветными пирожными с вкуснейшими начинками и болтали. Андре достала ароматный ликер. «Элексир здоровья», — пояснила Андре, и подруги совсем немного выпили. Констанции было легко и весело. Настроение не испортил даже традиционный игривый вопрос Андре: «Когда же ты подаришь мне крестника?»

Неприятности начались дома. Точнее, тогда Констанция решила, что это только неприятности.

Беноайт видела, что их жилец-отшельник вернулся домой уже нетрезвым, но по традиции отнесла ему бутылку вина, хоть и не помнила, чтобы он просил. А он не стал отказываться. Потом он крикнул, чтобы принесли еще, и Беноайт так и сделала. Через какое-то время он начал все громить и крушить в своей комнате. Шум стоял такой, что еще один постоялец, вечно голодный студент-медик Жиль Симон, испугался и обещал съехать.

На момент сбивчивого рассказа Беноайт в доме уже царило привычное спокойствие.

— Если ты видела, что он был пьян, зачем подала вино? — строго спросила Констанс со своей работницы.

— Разве я знала, что так будет? — ухватив себя ладонями за полные щеки, Беноайт качала головой, как китайский болванчик. Трудно было понять, что больше ее беспокоит: бесчинства отшельника или то, что другой, правильный, постоялец их покинет. Сколько раз Констанция наблюдала, как Беноайт смотрела на студента такими же ненасытными глазами, как он смотрел на жареную колбасу. — Что же там творится?

— Я все проверю.

Беноайт не стала ее останавливать. Констанция должна была прислушаться к голосу разумной осторожности, но тот молчал, усыпленный шафрановым ликером.

Все оказалось хуже, чем она могла представить. Расколоченные стулья и перевернутый тяжелый стол были малой частью того, что бросалось в глаза. Вся уютная маленькая комнатка преобразилась так, словно в ней и вправду пировал демон. Пораженная, она на мгновенье забыла, что в этой комнате не одна, и вспомнила только тогда, когда ее резко толкнули и чужие пальцы сжались на горле. Она трепыхалась в сжимающейся стальной хватке, ноги ее едва касались пола. В глазах все расплылось сплошным пятном, и оно постепенно меркло… Конец.

Констанция лежала на кровати. Понимала, что находится в той же комнате, что оставила за проблемным постояльцем, понимала, что сама она сюда от двери перенестись не могла. А тот, кто мог это сделать, сейчас расшнуровывал завязки ее корсета. Блузки на ней уже не было. Точнее, она была просто разодрана пополам и лежала на плечах двумя бесполезными, ничего не скрывающими тряпками. Освобожденная от оков, в которые добровольно заключают себя женщины, Констанция сделала глубокий вдох. Хорошая новость — она могла дышать.

— Прости меня, — сказал тот, кого она подобрала на улице, тот, кому дала угол, тот, кто пытался ее убить. Он уткнулся лицом в ложбинку между ее грудями, отчего голос звучал глухо.

Констанция попыталась ответить, но вместо слов получился стон.

— Не уходи, — едва касаясь, он гладил ее щеки, спускаясь к шее, груди, бокам. — Я без тебя мертв.

Констанция думала о побеге, ей только нужно собрать силы, чтобы оттолкнуть его. Броситься к выходу и закричать. Мужа дома нет, но есть Беноайт и Жиль…

— Я здесь. С тобой…

Зачем она так сказала? Зачем попыталась приласкать этого человека? Совсем не для того, чтобы усыпить его внимание. Он же воспринял все как знак, как поощрение.

Констанция не представляла, что мужчина может быть настолько нежным и что она будет столь чувствительной, чтобы изнывать от того, что незнакомец целует ее волосы, шею и грудь. Может, это была не она, а та другая, которая мерещилась его пьяному разуму, ради которой сходили с ума и совершали безумства? Констанция сама приподняла бедра, чтобы помочь своему несостоявшемуся убийце избавить себя от остатков одежды. Когда он непослушными руками стал сбрасывать с себя лишнее, она в нетерпении начала ему помогать. Он же вдруг замер, позволяя заботиться о себе подобным образом, и Констанция испугалась, что испортила все своим внезапным порывом. Стоило ей остановиться, как ее вновь опрокинули на постель. Она бесстыдно развела ноги, но даже так ни на миг не смогла приглушить то изматывающее, мучительное томление, что вызревало внизу живота. Ей нужно было почувствовать тяжесть его тела и твердость его члена. Он действительно оказался прекрасным любовником, ее и не ее мужчина, входил резко и глубоко, крепко держа ее бедра, но не наваливался на нее, а нависал. Когда она привыкла к его движениям, ей показалось недостаточно их сближения. Она выгибалась ему навстречу, и вдруг ее тело напряглось, горло так сдавило, что даже стон провалился куда-то вглубь. Она испытала странное, невероятное блаженство. Должно быть, это ужасный грех, ведь с мужем ей ни разу не довелось испытать такое.

Когда она пришла в себя и начала осознавать, что же произошло, ее любовник мирно лежал на животе рядом, положив одну руку ей на грудь и уткнувшись лицом в подушку. Он спал.

Она высвободилась. Отерев наспех бедра и собрав одежду, на цыпочках, а потом почти бегом, Констанция выскочила за дверь.

— Бедная, бедная хозяйка, — причитала Беноайт.

Нерасторопная служанка стала вдруг на удивление понимающей. Она провела хозяйку в ее комнату, и когда Констанция решила, что наконец-то осталась одна и может просто забыться и попытаться представить, что исчезает и прерывает свое бренное существование, Беноайт появилась снова. Она втащила в комнату огромную лохань, в которой обычно мылась Констанция, а затем пару ведер горячей воды.

— Оставь меня, — вяло сопротивлялась Констанция, когда Беноайт усадила ее в ванную.

— Так нужно. Так будет легче, — приговаривала заботливая Беноайт, омывая хозяйку, как будто та была больна. — Надо позвать господина Симона, — Беноайт притронулась к шее Констанции. — Что же натворил этот злодей.

Констанция тоже потрогала свою шею и почувствовала легкую боль. Конечно же — следы покушения. Они, должно быть, жутковато выглядят.

— Не надо. Никому не говори.

— Как скажете. Если не завтра, то потом будет легче. Я знаю, я знаю…

Да что она знала?! Она вообразила, что ее хозяйка — святая, ушедшая на муки? Констанция никогда не ощущала за собой шлейф святости, но до этой ночи она могла, по крайней мере, считать себя порядочной женщиной, не знавшей ни одного мужчины, кроме мужа. Сама все разрушила, и не нужно винить в этом странного постояльца.

Заснуть ей удалось на удивление легко, а утром от угрызений совести не осталось и следа. Если это не испытание, которое она должна пройти, а посланная ей судьба — грех ее отвергать. Если же нет, то пусть это будет забавным приключением, легким, вкусным, как пирожное, что выпекает муж ее подруги, и ни к чему не обязывающим.

Сердце стучало в неистовом волнении и ожидании. Такого она никогда не испытывала к мужу. Жак должен отсутствовать еще несколько дней, Жиль Симон в спешке убежал на свои занятия, а Беноайт Констация послала за покупками на рынок. При расторопности служанки той не будет не меньше чем полдня. В доме Констация оставалась одна — и еще ее внезапный любовник.

Он спустился в обычное для себя время, с каменным выражением лица.

Сердце дрогнуло и замерло, проваливаясь в пустоту: он ничего не помнит. Разум подсказал: так лучше, продолжай жить своей размеренной пустой жизнью, забудь о благородном незнакомце.

— Я желаю получить расчет.

Он бросил на стол кошелек. В горле Констанции застыл предательский ком: стон обиды или возмущения — не было разницы. Если он и узнал позже, с кем делил постель той ночью, то для него это ничего не значило.

Не поднимая головы, чтобы себя не выдать, недрогнувшей рукой Констанция отсчитала положенную плату, сделала пометку в книге доходов.

— Могу я узнать ваше имя? Мне необходимо сделать запись, — получилось уверенно и даже по-деловому жестко.

— А как вы до этого обозначали мою особу?

Она была слишком самоуверенна, когда считала, что владеет собой. Иначе бы заметила, что он успел подойти сзади — куда ближе, чем полагалось приличным. Констанция чувствовала его дыхание на своей шее, его рука лежала на столе так, что почти обнимала ее. Она могла бы сбросить руку и разорвать внезапную связь раз и навсегда. Могла накрыть его ладонь сверху своею ладонью. Что бы из этого вышло? Страстный поцелуй. Потом он повалил бы ее на стол, а она обхватила ногами его бедра и млела, повинуясь ритму движений их тел. Предательская низменная сущность, о которой она даже не подозревала до прошлой ночи, вопила: сделай это. Разум требовал: останови это. А сердце просто выстукивало: он помнит, помнит…

Слишком долго размышляла Констанция. Незнакомец оставил ее и отошел в сторону. На столе, там, где была его ладонь, лежал кулон, тот самый, с засушенными цветами.

— О нет, мне он не нужен. Я вовсе не желаю быть… ею.

— Эгоистично и жестко принуждать вас к подобному. — Не оборачиваясь, он направлялся к двери. Еще немного, и Констанция потеряла бы его навсегда.

Догнать, вложить ему в ладонь бесполезный дар — все, что она могла сделать, а еще сказать:

— Но я могу быть той, кто просто будет рядом, — и сама испугалась собственной дерзости и того, что он действительно решит, будто она доступная женщина.

— Кто я для вас… — вопрос неожиданный, Констанция сделала вздох, пытаясь объяснить самой себе, почему вдруг так дорог стал этот человек. — В книге расходов? Как вы меня зовете?

— Господин Атос…

Когда-то с воскресных ярмарок родители Андре и Констанции привозили дочерям яркие книжки с историями — иногда нравоучительными, иногда смешными и беспечными. Девочки зачитывались и обменивались ими. Была среди них одна, которую совсем не одобрила Андре, но зато запавшая в душу Констанции: о пилигриме, шествующем к далекой горе Атос. В своих странствиях он искал судьбу, а она была совсем рядом. Констанция забыла имя странника и его спутницы, а вот название заветной горы как-то всплыло само собой. Короткое и простое.

— Атос… — попробовал он прозвище на языке. — Хм-м…

Он ушел, как уходил и раньше, с той лишь разницей, что больше не вернулся. Стоило радоваться избавлению от неприятностей, а она скучала. Ею овладела непонятная, неизведанная ранее тоска, больше схожая с томлением юных дев, когда живешь как во сне — все валится с рук, отвечаешь невпопад, забываешь, что сказала или сделала мгновенье назад. Констанция не могла позволить себе подобную роскошь. Она загнала тоску глубоко внутрь, чтобы никто и не догадался о ее существовании. Она попыталась применить доступное, одобренное церковью средство, чтобы хоть немного ее утолить. В постели она намекнула мужу, что хочет от него чего-то большего, чем он дает ей обычно, и даже подкрепила просьбу действиями. Жак вдруг потерял желание. Он резко отодвинулся, не сказав ни слова. Она сама замерла, испугавшись того, что сделала. Из-за глупого приключения не стоило терять то, что стабильно, а значит, правильно. Может, Беноайт случайно выдала ее — из привязанности, а не из злобы? Завтра ей предстояло объясниться с мужем. Так думала Констанция, но ничего не случилось. Утром Жак был по-деловому немногословен. Впрочем, как и всегда. И ни намека на то, что случилось ночью.

Прошло несколько недель. Все шло как обычно. Как и должно. Пока неугомонная Андре не пришла к ней с просьбой.

— Я нашла покупателей для наших с муженьком сладостей. Салон одной благородной дамы. Ты должна мне помочь. Если гостям салона понравятся угощения, она может стать моей постоянной покупательницей. Мне нужна помощь. Ради нашей старой дружбы.

— Я пришлю Беноайт.

— Нет. Приходи сама, — топнула ногой капризная королева марципанов Андре Первая. — К тому же это я делаю тебе одолжение. Не обижайся, милая подруга, но дам нашего круга в подобные дома пускают только в качестве прислуги.

— Разве мы не для того пойдем туда, чтобы кормить гостей, милая подруга?

— Ты сказала главное, милая подруга: завтра ты идешь со мной. И если ты хоть на минуту пожалеешь об этом, я буду год присылать пирожные в твой пансион, не требуя платы.

— Разве я могу отказаться от столь выгодного предложения?

Хоть Констанция и осталась без сладостей, но сделка стоила того. Хозяйка салона оказалась удивительной женщиной. С графиней де Ларрок они были почти ровесницами, Констанция считала ее скорее наставницей, чем подругой, даже когда та просила в их беседах наедине называть ее по имени — Нинон. Как бы все ни казалось просто и легко, разницей в их положении пренебрегать не стоило. Констанция беспокоилась, как бы новая знакомая не приняла ее отстраненность за пренебрежение, поэтому дала ей одно подтверждение своего доверия и симпатии. К тому же ей просто нужен был мудрый слушатель, к которым старинную приятельницу Андре совсем нельзя было причислить. Констанция рассказала о своем приключении, переведя все в шутку.

На лице графини де Ларрок не было ни тени улыбки.

— Возможно, этот мужчина оказался действительно благороден. Столь редкое качество в наше время. Разглядев истинную цену сокровища, он не пожелал бездарно им воспользоваться.

— Или же посчитал, что оправа будет слишком ценной для подобного клада.

Графиня взяла ее за руку.

— Ты не знаешь себе цену. Хотя, может, это и к лучшему… Просто оставайся собой.

Дочери ли и жене торговца не знать цену на что-либо? Даже если товар — она сама. Ее стоимость когда-то определилась ее приданым и связями. Не стоило отбрасывать и то, что она недурна собой и умеет вести хозяйство. Красота уйдет, но когда-нибудь Констанция подарит мужу ребенка и станет ценна не просто как женщина, но и как мать. Вдвойне, если это будет мальчик — наследник фамилии; если же родится девочка, то ее судьба зависит от репутации матери. Растратит ли она, что ей было дано, или же правильной жизнью скопит наследие дочери, которое нельзя потрогать рукой? Потому она не может себе позволить так рисковать, пускаться в приключения. В одном Нинон права: она — это она. Со своими достоинствами и недостатками.

Так рассуждала Констанция, возвращаясь рынка и одновременно подсчитывая, не переплатила ли она за капусту. Вдруг ее словно захлестнул ураган, корзинка оказалась отброшена, а она сжата в крепких объятиях. Наглеца она видела впервые — смуглый молодой темноволосый южанин, почти мальчишка. Ответ на такую дерзость мог быть только один…

@темы: ФБ, Любимая графомань, The Musketeers

---

Этого парня я уже показывала. Теперь в новом ракурсе

---

А вот уже арты по Фей из Престолов...

@темы: ПЛИО, Фей Мерсей

---

Давно у меня их не было

Понравилось...

@темы: Sherlock BBC, Джиммоллость

---

Новые сезоны

В Престолах Анна Невилл, а в Салеме принцесса воин. И обе неслегка не от мира сего...





Онлайн
"Игра престолов", 5 сезон
"Салем", 2 сезон

---

Там, где живут феи

Еще одна история покорения фотошопа

---

В предверии нового сезона

---

Давно не испытываемое чувство опьянения от чего-то нематериального. Последний раз так повело как раз на МЛОРе. Вот теперь новая беда. Дочитана последняя страница Кена Фоллета "Столпов земли". 800 страниц проглочено в две недели. И вот же, зараза, вместо того, чтобы читать мат.часть для аттестации, читала постороннюю литературу (аттестацию, кстати кому интересно вроде сдала). Да к черту эту бытовуху. Кому вообще нужна та аттестация, если тут у Алины опять рушиться жизнь, а Рыжику сватают девочку: умненmre.? хорошенькую, влюбленную в него до безумия, а ее папенька может стать спонсором всех его проектов.
Сериал конечно сильно уступает. Героев сильно упростили, хотели закрутить интригу в немного другую сторону, но в итоге... банально кончились деньги?
ЗЫ. С фанфикшеном тут совсем плохо(((

Ну и на отвлеченное, но приятно-настроенческое. Еще одна "официалка" по La légende du Roi Arthur
ЗЗЫ. Странное дело, начинаю переходить на сторону тех героинь, которых раньше терпеть не могла. После "Мушкетеров" - Констанция. Теперь Гвиневера? Внезапно... Да...

---

В список

Легенды старого замка - Телесериал повествует нам о гениальных старинных замках мира. Все действия очень хорошо обыграны, теоретически представлены картины и эпизоды жизни людей в те времена, в том или ином замке. Очень познавательная картина, основанная на реальности...

Как построить средневековый замок - Создатели документальных сериалов «Викторианская ферма» и «Эдвардианская ферма» историк Рут Гудман и археологи Питер Джинн и Том Пинфолд на этот раз отправляются во Францию, где они примут участие в одном из самых амбициозных проектов – постройке настоящего средневекового замка. Строительство замка было начато в окрестностях города Треньи в Бургундии в 1997 году, и осуществляется в соответствии с технологиями XIII века. Рут, Питер и Том решают присоединиться к местным строителям и научиться методам, которые применялись при постройке замка в средневековые времена.

---

Снова они

Ричард и Анна от trillian_mcmillian. Теперь в цвете

@темы: Richard III

---

Другие тесты и гадания от Шувани

---

Название: Французская кулинарная история: тарт Татен
Автор: WTF The Musketeers BBC 2015
Бета: WTF The Musketeers BBC 2015
Размер: мини, 1252 слов
Пейринг/Персонажи: относительно ОЖП, мушкетеры
Категория: джен,
Жанр: драма, юмор
Рейтинг: PG
Саммари: случайно убитый трактирщик и его семья
Для голосования: #. WTF The Musketeers BBC 2015 - работа "Французская кулинарная история: тарт Татен"

- Кто этот человек и что он сделал?
- Не ваше собачье дело.
- Мы мушкетеры короля.
- Так что отвечайте на вопрос.
- И вежливо.
- Он хладнокровно застрелил нашего трактирщика. Добрый человек мертв и есть дюжина свидетелей.
(1 серия, 2 сезон)

В «Бодливой козе» давно не было столько клиентов, хотя совсем недавно тут произошло убийство. Может быть, именно это и привлекало посетителей? Это была куда более вероятная причина, нежели желание помочь трем женщинам, в один миг лишившимся опоры – отца и мужа.

В их тихом городке никогда не случалось такой злой несправедливости, по крайней мере, на памяти Стефании, старшей дочери покойного трактирщика. Хотя убийца несчастного трактирщика Татена был пойман, ему удалось избежать наказания.

Стефания винила во всем себя. Если бы она позволила расшалившемуся завсегдатаю шлепнуть себя по заду, а не стала уворачиваться, то не облила бы похлебкой хмурого чужака, забившегося в самый темный угол, и тот не замахнулся бы на нее. Тогда отец не схватил бы чужака за запястье, а тот не застрелил бы отца в ярости. Собственные вопли до сих пор стояли у нее в ушах – а убийца, бросив сквозь зубы: «Не стоило так», под ее горестные крики и ошарашенное молчание завсегдатаев, хладнокровно покинул таверну.

— Глупые трусливые бараны, живущие в ожидании бойни, — выплюнул злые слова в толпу, окружившую остывающее тело господина Татена, его старший брат — дядюшка Арно. Тут же вызвалось несколько добровольцев; дядюшка же возглавил погоню за преступником. Со своей благородной миссии он не вернулся. А убийцу отца увезли подоспевшие королевские мушкетеры.

Похоронив сразу двух родственников, женщины Татен собрались на совет.

— Один закон для бедных, другой — для богатых. Но есть еще и третий закон, что равен для всех – жизнь идет своим чередом, — вздохнула матушка. – Слезами и горем сыт не будешь. Завтра трудный день…

Многочисленные обязанности отца они перераспределили между собой, хотя матушка, конечно, взяла на себя львиную долю. Сметливой — в отца — Каролине предстояло помогать ей с расчетами. Мечтательной Стефании — успевать выполнять работу на кухне. И еще вместе с нанятой девицей Терезой надо было подавать блюда посетителям.

Когда Стефания впервые вышла в зал принять заказ, она словно наткнулась на невидимую стену.

— Я не могу. — Слезы так и лились водопадом: перед глазами стояла картина распростертого на полу отца, истекающего кровью.

— Ноги внезапно отнялись? Я вылечу хворобу хорошей трепкой, но после. Теперь же живо на кухню, — приказала матушка.

Стефания трудилась, не жалея сил, но не из-за страха наказания. Если можно было бы наказать себя больше, чем она бичевала в душе сама себя, она бы все приняла без ропота, но даже обещанная матушкой трепка не состоялась. Мадам Татен гладила уткнувшуюся ей в колени дочь по голове, не браня, а утешая.

— Даже за темной ночью приходит рассвет.

Но рассвет затягивался, или ее солнце с этих пор подернулось пеленой. Она так и не смогла преодолеть страх; ее и не заставляли. Зато на кухне, когда ей стали доверять не только нарезку, Стефания стала незаменима. Не успела она опомниться, как стала почти полноправной хозяйкой.


***
— Господам мушкетерам яблочный пирог! Такие щедрые господа! И такие красавцы! – раскрасневшаяся Каролина толкнула сестру. – Взгляни хоть глазком, мы с Терезой все спорим, кто пригожее.

— Самый молодой с гасконским говорком. Всегда любила смуглянчиков, — вмешалась в разговор Тереза.

— Разве это смуглянчик? Вот мой медведь черен как ночь! Тихий-тихий, но представляю, как он может зарычать. А уж как навалится!

— Каролина! – Стефания хорошо знала, что может сказать на такие развязные речи матушка.

— Ладно, ладно! Делай пирог! – Каролина обиженно уперла руки в бока и вздернула носик.

Отец мог бы гордиться Стефанией. Даже строгая ценительница матушка признала, что особое блюдо «Бодливой козы» — яблочный пирог от Татенов — удается ей на славу: очищенные яблоки нарезаны ровными дольками одна к одной, выдержаны в лимонном соке с добавлением нежных стружек лимонной цедры, тесто тугое и тонкое. Оставалось только собрать пирог.

Тем временем из зала вернулись Каролина с Терезой, и разговор снова завертелся вокруг особых гостей.

— А тот мрачный, — щебетала Каролина. – Думаешь, он томится любовной страстью? Молчит и пьет.

— Вот еще! Он у них главный! – Тереза подхватила готовое блюдо. – Молчит для важности. А чем тогда еще заняться? Только пить, чтобы чудаком не назвали.

— А если выпьет лишнего? – бросила ей вдогонку Каролина. – Как тогда сохранить лицо?

— А остальные трое тогда зачем? – не оборачиваясь, ответила Тереза.

— И где же мой пирог? – Каролина выхватила кусочек яблока, нарушив так тщательно выложенный сестрой ряд. Стефания шлепнула сороку-воровку по ладони, но Каролина успела отправить украденное в рот.

— Не твой, а господ мушкетеров!

— Злая, злая и жадная у меня сестра. Разве ты отсчитываешь, сколько изюма кладешь? – Каролина снова предприняла попытку отхватить маленькую дольку от пирога, но Стефания оттеснила ее, встав между нею и готовым уйти в печь пирогом.

— Яблочный пирог господам за столом у окна! — провозгласила вошедшая в кухню Тереза. – Я что — одна должна бегать?

— И ты злая! Я бегаю раза в три быстрее тебя. А ты меня даже за хозяйку не считаешь, — рассмеялась Каролина. – Я знаю, кого выберу из господ мушкетеров: лисью мордочку.
Похоже, Тереза прекрасно поняла, о ком речь.

— Назвал тебя красавицей, а ты и растаяла.

— Он понимает толк в женской красоте. Вот увезет меня в Париж, и тогда…

— Что тогда? Желаешь объяснить?

Услышав гневный оклик матери, Каролина попятилась и столкнулась спина спиной со Стефанией. Когда та, забыв на мгновение про пирог, обернулась, то увидела такой ужас на лице Каролины, как тогда, когда та еще крохой взяла матушкины бусы поиграть и порвала нитку. Странно, что теперь дерзкую Каролину так напугало справедливое замечание матушки. Спросить Стефания не успела: Каролина как ошпаренная умчалась в зал. Стефанию же ждал следующий пирог «для господ у окна».

Весь размах катастрофы, и чем именно был вызван испуг Каролины, Стефания поняла, когда подошла отправить в печь еще один пирог и вытащить испекшийся. Когда Каролина толкнула ее, Стефания дернулась, но удовлетворившись беглым взглядом, что пирог все же лег ровно на жаровню, не проверила, как же именно он лег. Оказалось, что каким-то образом он перевернулся и упал начинкой вниз. Жар не дал ему растечься, но он был совершенно не похож на тот чудесный пирог, что обычно подавали в «Бодливой козе». Яблоки из светло-золотистых стали цвета темного шоколада, а карамель, вместо того, чтобы присушиться, окутывала их жидкой массой.

— Я не понесу такое гостям, — сразу же отступила Каролина. – Отдадим им второй пирог.

— Нет! – вступилась Тереза за своих клиентов. – Хороший пирог мой. Натворили дел — сами и решайте, — Тереза унесла в зал последнюю возможность Каролины выйти с меньшими потерями из беды.

— Ты же успеешь сделать новый пирог? Правда, успеешь?!! – взвизгнула Каролина. Только сейчас Стефания поняла, как сложно ее неунывающей стойкой младшей сестре. Тот столик с убийцей отца был ее…

— Что опять случилось? – Матушке не нравилось в очередной раз отвлекаться на споры ее дочек.

— Все хорошо, — Стефания не верила, что это сказала она. Она не верила в то, что сделала дальше: подхватила злополучный пирог и легко переступила порог в зал. Она шествовала как королева, или же праведница на несправедливую казнь.

— Особый пирог для особых гостей, — и голос ее звучал так неожиданно: торжественно… и… любое сравнение Стефании себя со святой мученицей было разбито дерзким громким голосом сестрицы.

— Это блюдо стоит дороже и подается только особым гостям. Семейный рецепт Татенов. Блюдо, над которым отец трудился долгие годы, но так и не успел представить.

Мушкетеры ели и нахваливали. Когда же они попросили счет, то у Стефании даже горло подкатило от наглости Каролины: она попросила намного больше, чем можно было себе представить.

В тот вечер Стефания отказалась готовить «пирог отца». А мушкетеры пожелали взять его в Париж. «Сколько бы ни стоило», — сказали они.

Матушка разрешила Стефании занять кухню и взять любые продукты, сколько требовалось, чтобы случай стал основой их благосостояния.


***
Трактирщик Татен говаривал, что его счастье в дочерях, но им не суждено прославить его имя; он и представить не мог, как он был неправ. Его имя еще долго будут помнить благодаря Стефании и Каролине.

@темы: ФБ, Любимая графомань, The Musketeers

---

Мои "шедевры" 3

Весна

---

Между государствами Гилбоа и Геф не прекращается война. Рядовой Давид Шеперд в одну секунду становится знаменитым на всю страну после того как ему удается подбить «Голиафа», танк неприятеля, и спасти из плена сына короля Сайласа. В благодарность король приглашает героя во дворец и устраивает в его честь прием. Молодой человек попадает в высшее политическое общество и наперекор всем невзгодам идет вверх по социальной лестнице.

Подробнее на КиноПоиск.Ru



Онлайн

Черные паруса, 2 сезон
Улица потрошителя. 3 сезон
Однажды в сказке, 4 сезон
Царство, 2 сезон
Красавица-воин Сейлор Мун: Кристалл
Изабелла. 2 сезон
По Ту Сторону Изгороди
Кланы Шотландии
Свежее мясо. 2 сезон
Страшные сказки 2 серия
Столпы земли
Белый воротничок, 2 сезон , 5 серия
Гримм. 3 сезон
Ищейка. 2 сезон
Под куполом 2 серия
Сонная лощина. 2 сезон
Клей 5 серия
Дневники вампира. 2 сезон
Звездный путь. 3 сезон 22 серия
Римская Испания, легенда

---

Список достижений

Roksan de Clare котик с пирогами	Тексты Французская кулинарная история: тарт Татен История в фактах Лекарство от скуки Гон Редактура комиксов Одежда кардинала Вечная проблема Награда или наказание Как всегда

@темы: ФБ

---

Моя весенняя коллекция. Крокусы

Все кликабельно